Особенно,... 
100 
Женщины и Логмир устроились в карете, Индрак уселся на козлы. Транспорт попался крепкий, прочный, но тяжеловесный дэвкаци все же заставил его испустить жалобный скрип. Кони укоризненно засопели, неприязненно поглядывая на нового кучера. Груз, сложенный на крыше, вызвал у них еще больший гнев.
Гордый тоже пребывал не в духе. На него вновь взгромоздился законный владелец, и смена юной стройной принцессы на куда более весомого рыцаря вызвала у коня жуткое раздражение. Правда, оскорбленного рысака освободили от части поклажи, но общий результат все равно оказался не в его пользу.
Скорость сразу увеличилась почти вдвое. Лошади не слишком торопились, но все же километров семь в час они давали. Да и передвигаться таким образом было куда легче и приятнее.
Ванесса вновь раскрыла атлас на карте северной Ларии, положила перед собой компас и начала прикидывать, где они находятся и как далеко до рокушской границы. Получалось – еще километров триста пятьдесят. Даже в карете – неделя пути. Лошадям ведь и отдых давать нужно, а в идеале – менять на свежих. Это Гордый – боевой походный конь, натренированный сутками ходить под седлом. Конюшни Каббасианы выпускают самых лучших рысаков, примерно так же отличающихся от обычных лошадей, как их наездники – от простых воинов.
– Через полста километров – река, – провела пальцем по бумаге Вон. – Здесь написано, что там ходит паром. Как раз к ночи подъедем.
– Паромы по ночам не ходят, – высокомерно сообщила принцесса. – Единому неугодны ночные путешественники – если кто куда идет, едет или плывет ночью, это не иначе тать.
– А возле реки тут большая корчма, «Голова Вешапи», – сощурившись, прочитала надпись крошечным шрифтом Вон. – Там и заночуем. Ваше Высочество, легенду помните?
– Помню, помню! – скрипнула зубами Гвениола. – Но «матушкой» я эту колдунью называть не буду, даже не умоляйте!
– Да, молодежь нынче грубая пошла, неуважительная, – ехидно улыбнулась Моав. – А вот в наше-то время… нет, мы такими не были…
– И еще надо как-то наше сокровище замаскировать… – критически осмотрела принцессу Ванесса.
– Зачем? – на всякий случай отодвинулась та.
Правда, места в карете было не так уж много, так что теперь Гвениола оказалась рядом с Логмиром. Тот принял это за начало тесной дружбы и попытался закрепить успех. В ответ получил пощечину и решил на время отложить налаживание взаимоотношений.
Минут на пять.
– Заметная ты слишком, Гвенни… ваше высочество, – поправилась Ванесса. – Даже если не узнают… хотя могут и узнать – принцесса ведь, не доярка… Но даже если не узнают – все равно слишком ты у нас ухоженная, не похожа на фермерскую дочку. Ногти все ровные, блестящие, лицо чистенькое, прическа – как из салона красоты…
Гвениола выпучила глаза и несколько раз открыла-закрыла рот. Вид у нее был – как у онемевшей лягушки. Сама-то принцесса полагала себя донельзя изуродованной – облачена в лохмотья, четыре дня без горничных, парикмахеров и модисток, без пудры, помады и румян. Она даже не успела прихватить из Ставарафа набор любимых мушек! Раньше принцесса всегда носила две штуки – на верхней губе слева и на правой щеке рядом с глазом.
Однако минут через десять Гвениола уже не пучила глаза. Нет – она оглушительно рыдала. Ванесса решила проблему камуфляжа предельно просто – на ходу приоткрыла дверцу кареты и зачерпнула одной рукой жирной грязюки из подвернувшейся лужи, а другой – дорожной пыли с сухого участка. Этими «притираниями» она и смазала лицо и руки Гвениолы, невзирая на вопли, протесты и царапанье. Руки принцессе охотно подержал Логмир.
В результате получилась довольно невзрачная замарашка-нищенка, все еще сохраняющая легкий намек на прежние гордость и очарование… но только ОЧЕНЬ легкий. Грязь под ногти забилась еще раньше – три дня в лесу ни для кого бесследно не проходят. Да и прическу трогать не пришлось – она тоже успела сильно растрепаться. Увы, поддерживать модельную красоту в походе – дело муторное и кропотливое, удается не каждому.
– Ну вот… – удовлетворенно взглянула на свою работу Вон. – Вылитая Синдирелла… На такую бродяжку никто даже смотреть не захочет.
Рыдания принцессы переросли в истерику.
Через пару часов карета начала замедлять ход. Ванесса высунулась в окно – Индрак натягивал вожжи.
– Что случилось? – негромко спросила она.
– Серые люди впереди, – угрюмо ответил дэвкаци.
100 
