Особенно,... 
95 
– Зачем ты вообще его предложил? – брезгливо поинтересовался он. – Первый уровень… Сколько заклинаний он знал – одно, два?
– Простите, владыка, я уже понял, что ошибся, – тихо ответил Йемеш. – Я очень много работал… и совершенно запустил детей. Особенно сына. Я надеялся, что экспедиция исправит этого щенка, просил Алеса присмотреть за ним…
– Алес Стрелок? – припомнил Бестельглосуд. – Да, вы ведь, кажется, вместе учились?
– В одном классе, владыка. Он обещал… и повелительница Асмодея обещала… правда, Антикваро возражал…
– Внук дядюшки Тахема еще ни о ком не произносил доброго слова! – хохотнул Бестельглосуд. – Вот уж кого можете не искать слишком долго, я не расстроюсь!
– Владыка, ваша беседа очень интересна, я с наслаждением внимаю каждому слову, – улыбнулся Стефаль, до этого сохранявший молчание.
Бестельглосуд сурово насупился. Все знают, что Стефаль Прекрасный – актер с большой буквы. Он настолько привык притворяться, что даже в жизни все время играет роль. Грубо говоря – лжет. Каждое его слово, каждый жест, каждое выражение лица надо толковать шиворот-навыворот. Если он выглядит взбешенным – это означает хорошее настроение и радость, если спокоен и расслаблен – вот-вот взорвется боевым заклинанием. Оскорбления означают комплименты и наоборот.
– Владыка Бестельглосуд, я хотел бы узнать – кто из нас будет главным? – спросил Стефаль, доброжелательно поглядывая на Йемеша.
– Да, верно! – согласился тот. – Мы оба носим красные плащи, владыка!
Серые колдуны очень чувствительны к статусу. Даже в крошечной группе из двух человек им обязательно нужно знать, кто главный, а кто подчиненный. Понятия «напарники» для них не существует.
– Никто из вас, – покачал головой Бестельглосуд. – С вами будет третий – главным будет он.
– О, так с нами отправится кто-то из Совета? – равнодушно приподнял бровь Стефаль.
– Нет, не из Совета.
– Владыка, смею напомнить, что красный плащ подчиняется только серому…
– Обещаю, ЕМУ вы будете подчиняться, – слабо усмехнулся глава Совета. – Дядюшка Тахем, как ты там?
Тахем Тьма оканчивал ритуал. В кровавой пентаграмме клубился дым, посверкивали крошечные молнии, что-то бурлило и шипело… и наконец оттуда вышел человек. Высокий мужчина с черными волосами и ослепительной улыбкой. Черты лица слегка колебались и расплывались, как будто ему приходилось прикладывать усилия, чтобы оставаться в этом обличье.
– Добро пожаловать, владыка Нъярлатхотеп, – поклонился Бестельглосуд.
Глава 16
Где-то очень далеко за деревьями прокричал петух. Ванесса спросонья потянулась к пистолету, зевнула и начала выползать наружу.
На небольшой лесной полянке мирно разместились две палатки. На них виднелись надписи чернильным карандашом: «for boys» и «for girls». Правда, Логмира это не остановило – он не умел читать по-английски и сразу же полез в палатку «для девочек». Ванесса в ответ невозмутимо стукнула его по лбу и приказала выметаться.
– Подъем! – провозгласила она, стреляя в воздух. – Все живо встали, умылись, позавтракали и вперед! Солнышко уже высоко!
– Леди Ванесса, угощайтесь, кажется, получилось недурно, – окликнул ее лод Гвэйдеон, отхлебывая из котелка.
Паладин проснулся самым первым, успел совершить утренний моцион (омовение, физзарядка, чистка и кормление Гордого, наведение лоска на доспехи), развести костер и приготовить завтрак – грибной суп и бутерброды с сыром. Ванесса прихватила с собой целую кучу суповых концентратов, консервов, круп и прочего добра.
– М-м-м… – засунула ложку в рот Вон.
– Я положил побольше мяса – его надо доедать побыстрее, оно не может храниться больше трех дней, – сообщил лод Гвэйдеон. – Правда, сейчас довольно прохладно, но тем не менее…
– Надо было купить переносной холодильник… – вздохнула Ванесса. – Знала ведь, что понадобится…
– Я счел возможным натереть часть мяса солью – вкусовые качества слегка ухудшатся, но сроки хранения увеличатся. К тому же на следующем привале я попробую добыть что-нибудь охотой. Жаль, поблизости нет водоемов, я бы наловил рыбы…
– Что бы мы без вас делали, лод Гвэйдеон… – улыбнулась ему девушка.
Где-то за деревьями слышался свист ветра – Логмир, тоже давно проснувшийся, наворачивал круги вокруг поляны. Ванесса опасалась, что однажды он все-таки врежется в какое-нибудь дерево и станет еще дурнее обычного, но пока этот человек-молния как-то справлялся.
95 
