10 
Но война продолжала разгораться, диктуя свою тактику Реквизиционные отряды, базируясь в уездных городах и опираясь на интернациональные гарнизоны, начали совершать неприкрытые бандитские рейды на села, грабя и убивая крестьян по собственному усмотрению. Пылали хлеба, выгорали деревни, уничтожались люди. В ответ крестьяне организовали комитеты обороны, истребляя реквизиционные отряды, часто захватывая уездные города, грабя их, в свою очередь, и уничтожая всех представителей ненавистной власти с жестокостью пугачевских и разинских времен. Обе стороны применяли средневековые методы казни — сжигали заживо, сажали на кол, разрывали деревьями. Разгоралась милая сердцу Ленина гражданская война, а Россия стремительно дичала. Что, впрочем, было обещано при проезде Ульянова в марте 1917 года через Германию «Пролетарская» пресса с упоением вела прямые репортажи из отбитых у восставших крестьян уездных городков. Корреспондент «Правды» передал сообщение о разгроме крестьянского восстания в Ливнах: «Город пострадал сравнительно мало. Сейчас на улицах города убирают убитых и раненых. Среди прибывших позднее подкреплений потерь сравнительно мало. Только доблестные интернационалисты понесли жестокие потери. Зато буквально накрошили горы кулацких трупов, усеяв ими все улицы».
Кто же эти «доблестные интернационалисты», которые огнем и мечом прошлись по внутренним губерниям России, куда даже во время татарского нашествия не ступала нога захватчика, превратив в пепел и безжизненную пустыню богатейшие русские житницы? История их создания такова. Еще в марте 1917 года, когда решался вопрос о пропуске Ленина и его сообщников в Россию и оговаривались предварительные условия будущего Брестского договора, германское командование, наряду с выделением большевикам необходимых для их подрывной деятельности денежных средств, приняло решение и об оказании им немедленной военной помощи в случае захвата власти. Для этой цели в апреле 1917 года с фальшивым шведским паспортом в Петроград прибыл полковник германского генерального штаба Генрих фон Рупперт, доставивший секретные приказы немецким и австрийским военнопленным оказать вооруженную поддержку большевикам, которые, в свою очередь, должны были обеспечить их оружием. Эти приказы, подписанные начальниками генеральных штабов Германии и Австро-Венгрии, были обнаружены американцами в немецких архивах после второй мировой войны, но наверняка их можно обнаружить и в архивах ЦК КПСС.
Под Петроградом находилось несколько лагерей с германскими и австрийскими военнопленными, в том числе из весьма элитных частей. В частности, вблизи села Колтуши, фактически рядом с Большой Охтой, почти в полном составе сидел в лагере 3-й Кирасирский императора Вильгельма полк, захваченный в свое время в плен казаками генерала Ренненкампфа. Неподалеку коротал время 142-й Бранденбургский полк. Нет смысла перечислять немецкие и австро-венгерские воинские части, находившиеся в лагере военнопленных, хотя сделать это не так уж сложно. Благодаря демократическому беспределу Временного правительства военнопленных удалось ознакомить с предстоящей задачей и достаточно тщательно к ней подготовить.
Все было продумано до мелочей, даже то, что немцы плохо знакомы с русскими трехлинейными винтовками, наганами и прочим оружием. В связи с этим «большевистский» сторожевой корабль «Ястреб» специально ходил в Фридрихсхафен, откуда доставил 12000 немецких винтовок и миллионы патронов прямо к 25 октября, за что и попал навеки в список «кораблей Великого Октября». Кроме того, «Ястреб» привел за собой на буксире судно раза в два больше его самого. Самые честные советские историки признаются, что им так и не удалось выяснить, что же было на этом судне. Другие просто о нем молчат, а третьи уверяют, что там был «десант революционных матросов». Откуда они взялись в Фридрихсхафене, никто не уточняет, хотя никакой особой тайны здесь нет. «Ястреб», помимо винтовок, доставил в Петроград и немецкие полевые орудия. Если кто-нибудь еще остается наивным до такой степени, что полагает возможность взятия под контроль такого огромного города, как Петроград, двумя тысячами матросов, прибывших на «Амуре» из Кронштадта, или совершенно необученными рабочими дружинами, которые, как ныне выясняется, встретили переворот враждебно, то даже не будем с ними спорить.
Да, теоретически, при полном развале гарнизона и органов правопорядка, это представляется возможным. Но при этом власть большевиков не просуществовала бы и суток, поскольку буквально на следующий день к городу уже подходила конница генерал Краснова. Рассеяв двумя неприцельными шрапнельными залпами «красногвардейцев» в Павловске и Царском Селе, казаки Краснова начали продвигаться к столице со стороны Пулковских высот.
10 
