40 
Если же сначала освободить аффект от защитных характерных образований, то новый катексис инфантильного импульса образуется автоматически. Когда мы следуем линии интерпретации характерно-аналитического сопротивления, воспоминаний без аффекта практически не бывает, поскольку нарушение невротического равновесия, которое происходит во время анализа характера с самого начала, не допускает этого.
Бывают случаи, когда при анализе характер предстает перед аналитиком как незыблемая стена, которая защищает от переживания инфантильной тревоги и хорошо выполняет эту защитную функцию, хотя и не приносит человеку счастья. Если такой человек обращается к аналитику в связи с каким-то симптомом, эта защитная стена точно так же служит характерным сопротивлением, и аналитик вскоре понимает, что ничего сделать невозможно, пока не будет разрушен характерный панцирь, прикрывающий и поглощающий инфантильную тревогу. Так бывает, к примеру, в случае «морального идиотизма»,[23] а также маниакального и нарциссическо-садистского характера. В таком случае перед аналитиком встает трудный вопрос — оправдывает ли данный симптом применение глубокого анализа характера. Необходимо понять, что характерно-аналитическая деструкция характерологической компенсации временно создает состояние, которое можно приравнять к разрушению личности. Более того, во многих экстремальных случаях такой прорыв неизбежен, прежде чем сможет развиться новая, рациональная личностная структура. Кто-то может, конечно, сказать, что рано или поздно прорыв произойдет в любом случае, что развитие симптома является первым знаком. Тем не менее аналитик будет колебаться, предпринимать ли сопряженное со столь большой ответственностью действие, если нет настоятельного требования.
В связи с этим необходимо учитывать следующее: анализ характера в каждом случае вызывает бурный эмоциональный всплеск и часто порождает опасные ситуации. Поэтому очень важно всегда оставаться хозяином положения, конечно, технически. Именно по этой причине многие аналитики, видимо, будут отказываться от использования метода анализа характера. В таком случае им скорее всего придется распрощаться и с надеждой на успех. С большинством неврозов невозможно работать, используя мягкий подход. Анализ характера, последовательный акцент на характерных сопротивлениях и настойчивая интерпретация их форм, путей и мотивов дают пациенту и аналитику столько же возможностей, сколько и неприятных моментов. Здесь нет ничего общего с методом научения, скорее это жесткий аналитический подход. Поэтому лучше начать анализ с демонстрации пациенту предстоящих трудностей и малоприятных моментов.
е) Оптимальные условия для аналитической редукции наличного материала к инфантильному.
Поскольку последовательная интерпретация поведения спонтанно открывает путь к инфантильным корням невроза, возникает новый вопрос: существуют ли критерии для определения, когда должна произойти редукция наличной модели поведения к ее инфантильному прототипу? Такая редукция, как известно, составляет одну из кардинальных задач анализа, но ведь этот принцип необходимо ежедневно применять на практике. Следует ли осуществить ее, когда у пациента обнаружатся признаки появления соответствующего инфантильного материала, или есть основания повременить с этим?
Прежде всего необходимо подчеркнуть, что во многих случаях не выполняется задача редукции — разрешение сопротивления и устранение амнезии: либо присутствует не более чем интеллектуальное понимание, либо от редукции отказываются из-за сомнений. Это объясняется тем, что — как в случае с осознанием бессознательных идей — топический процесс становится завершенным, только если он сопряжен с динамически-аффективным процессом осознания. Здесь необходимо выполнение двух условий: первое — основные сопротивления должны быть по крайней мере ослаблены, а второе — идея, которая осознается или, в случае редукции, открывает новую ассоциацию, должна быть заряжена определенным минимумом аффекта. Мы знаем, что аффекты, как правило, отделены от вытесненных идей и заключены в острые трасферентные конфликты и сопротивления. Если редуцировать сопротивление к инфантильной ситуации раньше, чем оно разовьется полностью, когда появился только один след ее инфантильного истока, то аффективная энергия останется до конца не использованной. Надо интерпретировать содержание сопротивления, когда соответствующий аффект еще не мобилизован. Таким образом, с динамической точки зрения не следует пресекать сопротивление в зародыше, а, напротив, необходимо дать ему полностью проявиться в ситуации переноса. В случае хронических вялых характерных образований другого пути нет вовсе. К фрейдовскому правилу, что пациента, надо перевести от отыгрывания к вспоминанию, от сегодняшнего дня к детству, необходимо сделать следующее дополнение: сначала хронически ригидные моменты должны быть вновь вызваны к жизни в актуальной ситуации трансфера, ведь и хронические воспаления лечат прежде всего тем, что провоцируют их обострение. При характерном сопротивлении это необходимо. На более поздних стадиях аналитической работы, когда уже установлены определенные кооперативные отношения, необходимость в этом уменьшается. Может создаться впечатление, что многие аналитики прибегают к немедленной редукции в еще совершенно незрелой ситуации трансфера в связи с боязнью сильнейшего шквального трансферентного сопротивления. Это созвучно тому, что, несмотря на усовершенствование теоретических знаний, сопротивление еще часто считается чем-то нежелательным и лишь нарушающим аналитический процесс. Отсюда возникает неверная тенденция обходить выявление сопротивлений, вместо того чтобы дать им полностью проявиться и затем излечить. Не следует забывать, что неврозы сами по себе состоят из сопротивлений, что, разрешая каждое сопротивление, мы одновременно разрешаем и часть невроза.
40 
