Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
134 
О том, как мало уделялось внимания проблеме отмирания государства и передачи его функций человеку, свидетельствуют следующие строки, предназначенные для укрепления трудовой дисциплины.
- «Государству нужны колхозы
- И армия стальных агитаторов.
- От Тихого океана до Минска,
- От Вятки до Крыма
- Богатая земля ждёт тракторов.
- Государство зовёт тебя!
- Вперёд! Вперёд! Все как один!
- Сомкните ряды!
- Днём и ночью
- Мы бьём молотом
- Мы куём стального коня
- Для нашей земли».
Здесь сказано «государству нужны» вместо «нам нужны». Такие различия ничего не значат для политического деятеля, который видит всё сквозь призму экономики. Но они имеют существенное значение для перестройки структуры личности.
Так называемое стахановское движение служит ярким свидетельством жалкой роли трудовой деятельности.
Те рабочие, чья производительность значительно превышала средний уровень, назывались стахановцами.
Стаханов был первым промышленным рабочим, установившим рекорд производительности труда. Ясно, что в основе стахановского движения лежала незаинтересованность большинства рабочих в своём труде. Претензия на превосходство играет здесь незначительную роль. Советский Союз был вынужден повышать производительность. Поскольку рабочие в целом не выполняли производственные нормы, Советское правительство было вынуждено принимать меры, направленные на использование амбициозных стремлений рабочих. Кроме того, оно было вынуждено ввести жёсткую шкалу ставок оплаты за труд. Этот процесс был необходим. Но при этом нельзя забывать о сути дела: минимальное повышение работоспособности и заинтересованности рабочих в своём труде устранит необходимость в стахановском движении. Для этого понадобилось бы полностью изменить сексуальную политику и сексуальное воспитание в российском обществе. Но в этом случае отсутствовали необходимые знания и желание.
Стахановское движение оказало пагубное воздействие на формирование личности. Отличиться в производственном соревновании способны были только грубые, амбициозные личности. Большинство рабочих либо значительно отставало в соревновании, либо отказывалось в нём участвовать. Создаётся разрыв между большинством обычных рабочих и меньшинством ударников труда, которые быстро превращаются в новый правящий класс. Нельзя ставить вопрос о переходе от принудительной дисциплины к труду, способному доставлять удовольствие, до тех пор, пока у подавляющего большинства рабочих будет отсутствовать заинтересованность в своём труде и сознание личной ответственности за него. По-прежнему будут поступать жалобы на рабочих, низкую производительность, прогулы и халатное отношение к технике. Этот новый разрыв порождает зависть и честолюбие в среде рабочих, а также высокомерие в среде сильных рабочих. В таких условиях не может возникнуть коллективное чувство причастности и сотрудничества. Будут и дальше преобладать обличения и мнения, характерные для «эмоциональной чумы».
В этом отношении надёжным критерием служит используемый национал-социалистами и фашистскими идеологами способ оценки демократического и недемократического характера процесса труда. Необходимо проявлять бдительность, когда политиканы националистического, шовинистического толка начинают восхвалять что-нибудь. Например, Менерт сообщает следующее:
«Очень часто случается так, что, придя на предприятие, чтобы помочь повысить производительность, комсомольцы не находят там радушного приёма. Это объясняется тем, что методы, используемые комсомольцами, чтобы побудить рабочих повысить производительность своего труда, как правило, не отличаются тактичностью. Особенно не любят рабочих корреспондентов, которые обо всём печатают в своих газетах. Отсутствие инструментов и сырья, ужасные жилищно-бытовые условия и пассивное сопротивление многих рабочих – всё это нередко оказывалось не по силам комсомольцам. Случалось и так, что они приходили, распевая победные песни, а уходили со слезами отчаяния».
Здесь изложены факты. А теперь приведём фашистское восхваление советского духа:
«Этот миф прост и ясен. В наше время, свободное от мифов и тоскующее по мифам, он оказывает удивительное воздействие. Как и каждый миф, он создаёт этос, который носят в себе миллионы людей. Каждый год этос овладевает другими людьми. Для русских этос означает следующее: „Наша нужда велика. Наши цели далеки. Мы можем достичь их только в борьбе со всем миром, который боится и ненавидит нас, и в борьбе с внешними и внутренними врагами. По мере приближения к социализму наша нужда уменьшится. Но мы можем одержать победу только тогда, когда будем осуществлять девиз „один за всех и все за одного“. Если завод в военное время выпускает недоброкачественное оружие, он совершает преступление не только против солдат, которые гибнут из-за такого оружия, но и против всего народа. Если теперь завод выпускает недоброкачественное оборудование, он совершает преступление против социализма, против всех нас – борцов за построение социализма. В военное время дезертирство с фронта – это не преступление против офицера, а предательство своих товарищей. Дезертирство с фронта пятилетки и социализма – это не удар по какому-то хозяину, а преступление против всех и каждого из нас. Ибо это наша страна, наши заводы и наше будущее!“
134 
