Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
135 
Для психологической структуры личности, сформированной на основе такой трудовой «дисциплины», характерны религиозный фанатизм и пассивное сопротивление. «этос» немногих, с их дисциплиной, неизменно приводит к некомпетентности большинства народа. Миф и этос, возможно, героичны, но они всегда опасны, антидемократичны и реакционны. Всё зависит от личности, воли, убеждения, радости принятия на себя ответственности и энтузиазма широких слоёв трудящихся. Они сами должны стремиться и быть способными постоять за свою жизнь и обогатить свой опыт. этос, основанный на страдании народных масс и требующий таких жертв и такой дисциплины, что лишь немногие могут выполнять его требования, может оказывать облагораживающее воздействие, но он никогда не решит ни одной объективной проблемы общества. Подлинный демократ, рабочий-демократ, просто пошлёт к чёрту такой этос, мешающий ему установить контакт с массами.
Была ли необходима авторитарно-националистическая регуляция трудового процесса в Советском Союзе?
Да!
Была ли она способна вооружить страну?
Да!
Была ли эта регуляция прогрессивной мерой, направленной на установление самоуправления в российском обществе?
Нет!
Решила ли она какую-либо актуальную социальную проблему? Обеспечила ли она возможность решения таких проблем? Способствовала ли она удовлетворению потребностей общества?
Нет!
Напротив, она сформировала психологическую структуру личности, проникнутую и ограниченную духом национализма, и таким образом заложила основание красной, единоличной диктатуры.
Военная сила общества не влияет на оценку структуры и стремления данного общества к свободе. Ведение войны, строительство промышленности, проведение парадов, размахивание флагами – всё это детская игра по сравнению с формированием свободной личности. Друг и враг легко приходят к соглашению, когда господствует милитаристски-шовинистический патриотизм. Но вавилонское смешение языков не идёт ни в какое сравнение с путаницей, связанной с понятием «свободы». В качестве отправной точки для наших рассуждений мы хотели бы сослаться на мнение сторонника военной дисциплины, который сражался бы за Америку, стремящуюся к демократии, с такой же субъективной честностью, с какой он сражался бы за Америку, откатывающуюся к фашизму.
В 1943 году капитан Рикенбекер нанёс официальный визит в Советский Союз. После его возвращения в Америку 18 августа в «Нью-Йорк таймс» появилась статья с подробным описанием его впечатлений. Приведём фрагмент из этой статьи:
«…Капитан Рикенбекер отметил, что, в то время как Россия последние двигалась вправо, Соединённые Штаты „двигались влево“.
«Если так и дальше будет продолжаться, то Россия выйдет из этой войны в качестве величайшей демократии в мире, а мы окажемся там, где русские были двадцать пять лет назад», – заявил он.
«Вы хотите сказать, что Россия движется к капитализму, в то время как мы движемся к большевизму?» – спросили капитана Рикенбекера.
«В определённом смысле, да», – ответил он. … Наряду с прочим в России на него произвела особенное впечатление железная дисциплина на промышленных предприятиях, строгость наказаний за систематические прогулы (вплоть до сокращения хлебного рациона), поощрительная оплата, обязательная сверхурочная работа и «никаких трудностей с рабочей силой». Русские, сказал капитан Рикенбекер, работают шесть дней в неделю по восемь часов в день плюс три сверхурочных часа каждый день…
«Благодаря горячим поборникам коммунизма в этой стране, мы составили себе неверное представление о большевизме в России. Существует много свидетельств тому, что в течение последнего года русские всё больше поворачивают вправо. Ни в одной стране мира я не видел такого уважения к армейскому званию, как в России. Такое отношение характерно для всех слоёв общества (сверху донизу) и свидетельствует о движении к капитализму и демократии. Офицерские мундиры были в значительной мере скопированы с мундиров царской армии. В прессе восхваляются дореволюционные герои.»
Мы научились выслушивать мнения консерваторов, понимать их и признавать справедливость изложения фактического материала, когда оно соответствует истине. Кроме того, мы понимаем, что реакционно-консервативные явления обусловлены биопатией народных масс. Мы отличаемся от таких сторонников авторитаризма, как Рикенбекер, тем, что мы испытываем радости при обнаружении неприятных явлений. Мы просто стремимся обнаружить естественные процессы, ибо рассуждения сторонников строгой дисциплины могут быть справедливы только в случае блокирования таких процессов. Если в Советском Союзе существует то, что Рикенбекер называет демократией, тогда мы не хотим иметь никакого отношения к ней. Нельзя ставить знак равенства между «капитализмом» и «демократией». Наличие военной дисциплины не свидетельствует о существовании свободы. Восхвалять современный Советский Союз и отвергать развитие социальной демократии в России во время Ленина – значит устранять всякую возможность достижения ясности. Нелепые утверждения, подобные приведённому, можно делать только тогда, когда неизвестна история страны и её суровой борьбы за освобождение от рабства. В 1943 году Рикенбекер рекомендовал Советский Союз в качестве модели развития Америки. Он сделал это потому, что на него произвела впечатление та лёгкость, с которой диктатура, по-видимому, способна преодолевать социальные трудности. Но если это так легко сделать, тогда зачем беспокоиться о свободе, освободительных войнах и новом мире? Эта болтовня является следствием «политиканства». В заключение я хотел бы предостеречь (пока ещё осталось время), что Америка может скоро оказаться в состоянии войны с Россией, если ситуация будет развиваться так, как она развивается в настоящее время. Советский Союз не потерпит существования ни подлинно демократической Америки, ни подлинно демократической Германии. Одна из многих причин такого развития событий заключается в ошибках, лежащих тяжким бременем на совести руководителей государства, которые начали с борьбы за освобождение всего мира, а закончили старомодным шовинизмом, против которого вели суровую борьбу основатели этого государства.
135 
