Особенно,... 
112 
— Пожалуйста, не трогай.
— Ладно, не буду. Не волнуйся. — Видимо, он уже убедился, что у меня не все в порядке с головой, и решил мне не перечить. — Все нормально… Я пойду, пожалуй.
Он осторожно поставил недопитый бокал на столик. Неловко кашлянул, еще раз странно посмотрел на меня и вышел.
Я опустился на диван, чувствуя внезапную усталость, а Рив, прежний Рив, сел рядом со мной. Как только «его нефриту» перестала угрожать опасность, он мгновенно успокоился.
— Ну что, сыграем еще партию? — как ни в чем не бывало спросил он.
Я промолчал и допил свой коньяк.
— Ты что, обиделся? Я всего лишь немного пошутил. Я молчал.
— Брось. Он все равно ничего не понял. А если и понял, то не придет больше. И хорошо, что не придет. Ладно, Георг, перестань… Ты что?.. Я испугал тебя?! Ерунда. Неужели ты думаешь…
Я резко отозвался:
— Отстань от меня! Я ничего не думаю!
— Георг. — При всей мягкости этого негромкого голоса в нем слышалась пока еще отдаленная угроза. — Не надо так со мной говорить.
Я закрыл глаза, чтобы не видеть правильные черты лица, которые могли превратиться в злобную маску, если Риву не понравится мой ответ.
— Да. Я опасаюсь тебя. Я никогда не знаю, что ты сделаешь — разобьешь что-нибудь об стену или бросишь мне в голову! Тебе нравится нефрит? Забирай его, только оставь меня в покое!
Теплая, совсем живая рука прикоснулась к моему плечу:
— Не волнуйся. Я не сделаю тебе ничего плохого… Только не серди меня.
Я ушел из дома сразу после этого разговора и весь вечер, а потом и часть ночь гулял по городу. Даже самому себе я не признавался, почему так не хочу возвращаться, почему боюсь заходить в самую тихую из трех комнат… когда-то она была самой безопасной… «Мой коньяк… мой нефрит». Что будет дальше?! Не этого ли я боюсь? Раньше он был для меня только непредсказуем, и было что-то оригинальное в резких сменах его настроения. Теперь я начинал понимать, что существо, которое я считаю своим другом, может быть опасно. Раньше необычное знакомство приятно интриговало, теперь оно пугало меня. Я видел в Риве только обычного парня, немного дерзкого, немного странного, но, впрочем, довольно обаятельного. Меня обманули его живое тепло, улыбка, голос. Я забыл, что он не человек. Все-таки не человек. Был когда-то тем обаятельным, немного дерзким парнем, которого я продолжаю видеть в нем сейчас. Но его уже нет! Остался образ, тень, маска…
Я вернулся только под утро. Вошел в комнату, быстро осмотрелся. Ничего не разбито, но нефритовые фигурки снова переставлены. Ждал меня и не дождался? И теперь может появиться в любую минуту.
Я включил настольную лампу. Положил руки на стол, подбородок на руки, а перед собой поставил зеленого дракона, любимую «игрушку» Рива. Смотрел на статуэтку и вспоминал…
— Георг!
Я вздрогнул, внутренне напрягаясь. Словно в чем-то провинился перед ним.
— Привет, Рив.
— Почему так долго?! Где ты был?
Рив, как всегда, шагнул в комнату из воздуха. Я улыбнулся ему, пересилив себя.
— Просто гулял.
Он промолчал, пристально рассматривая меня и, видимо, пытаясь понять причину этих долгих прогулок, догадаться, не скрываю ли я чего-то, а потом сказал тихо, с едва заметной угрозой:
— В последнее время ты слишком много гуляешь… Зачем ты опять заходил к… этому?! — Он смотрел на меня так, словно знал, что я солгу, и он сразу же уличит меня в этой лжи.
— Взял новый роман.
— И читал его?
— Да.
— У тебя не было времени для того, чтобы поговорить со мной, но нашлось для романа…
Я невесело усмехнулся и погладил дракона по острому зеленому гребню. Может быть, стоит уехать? Бросить все и сбежать? Но тогда он опять останется совсем один.
Я выпрямился, отодвигая фигурку, и вдруг спиной почувствовал холодный поток воздуха, неожиданный сквозняк. Я обернулся… стал оборачиваться, успел заметить уголком глаза распахнутую дверь, быстрое движение, и тут что-то ударило меня прямо в висок…
Тихий, знакомый голос звучал, долетая до меня из темноты:
— Георг! Георг, вы меня слышите?
Голова болела, в висках тупо пульсировала кровь, и слегка подташнивало. Я открыл глаза и увидел высоко-высоко над собой потолок с бронзовым колокольчиком люстры, стены, ушедшие куда-то вверх, и совсем близко — встревоженное лицо старушки-соседки.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она, обтирая мне лоб чем-то мокрым.
112 
