Последние отзывы

  40  

Агнессу так и тянуло заглянуть в каждую из этих лавочек, она с восторгом перебирала невиданные безделушки: веера из белоснежных, черных и цветных перьев, кольца и брошки с блестящими камнями, стеклянные бусы, тонкие цепочки, ажурные легкие шали, склеенные из ракушек коробочки, пестрые ожерелья…

Джек улыбался, глядя на сосредоточенную Агнессу.

— Выбирай, Агнес, — говорил он, — что тебе нравится?

Он сам повесил ей на шею кроваво-красные кораллы, а еще Агнесса отыскала среди украшений кольцо неизвестного камня и смеялась, когда лавочник уверял ее, что камень драгоценный; Агнесса надела колечко на палец и вспомнила о том, как однажды на рынке отдала цыганке подаренный Амандой перстень. А на этом зеленом кольце были выцарапаны тайные знаки вроде тех, какие чертила она на песке носком туфли… Нашлись и серьги такого же цвета.

— Как твои глаза! — шепнул Джек Агнессе, когда она смотрела в осколок зеркала, который держал перед нею торговец.

Потом они долго блуждали по лабиринту переулков, пока не пришли в порт. По дороге им встречались бедно одетые, усталые женщины; оборванные, грязные ребятишки бегали по улочкам поодиночке или гурьбой, и Агнесса вспомнила, что ведь и Джек был когда-то маленьким оборванцем, вызывающим у одних людей жалость, у других — отвращение.

Они с трудом пробирались через крошечные дворики; здесь во всем сквозило убожество, но Агнесса не подозревала, что Джек провел ее самыми тихими и чистыми улицами, не удаляясь в трущобы.

Затем девушка увидела порт. Он изумил, почти что ошеломил ее — она никогда не видела такого скопища людей: кто-то куда-то спешил, все кричали, шумел океан… Она долго любовалась кораблями и сказала Джеку:

— Вот бы купить яхту и отправиться путешествовать! А почему мы раньше сюда не приходили? Здесь красиво!

— Я раньше бывал тут довольно часто, — ответил он, — но на океан лучше смотреть со скал.

Вдоволь наглядевшись, они повернули назад. Прошлись немного по набережной, перебрались через песчаный вал и побрели по мелководью. Здесь было пустынно; шуршала подхлестываемая волнами галька, медленно плыли по прозрачной воде густо-зеленые водоросли — «волосы русалки».

Внезапно Джек остановился.

— Агнес! — начал он, поворачиваясь к девушке. — Нам нужно поговорить.

— О чем? — спросила она, чувствуя, как заныло под ложечкой. Девушка догадалась, о чем пойдет речь; вопрос этот несколько дней безмолвно висел в воздухе.

— Нам нужно решить, что делать дальше. Агнесса пожала плечами; она опустила голову как можно ниже, чтобы пряди волос скрыли порозовевшие щеки, и, казалось, была увлечена лишь разглядыванием камней, да еще тем, как бы не замочить подол платья.

— Агнес…— Джек приподнял ее голову и заглянул в глаза (сердце Агнессы бешено стучало), — дело в том, что… сама знаешь, скоро приезжает твоя мать, она запретит тебе встречаться со мной. Может, я действительно не пара тебе, но… Словом, я хотел спросить: согласна ли ты…— он запнулся, но она напряженно ждала конца фразы, и Джек продолжил: — …стать моей женой? Сбежать со мной, уехать отюда?!

Агнесса стояла, ослепленная ярким блеском солнечного дня и собственного счастья, которым сияли ее глаза под опущенными ресницами. Все-таки она была очень молода, да и влюблена к тому же, и у нее, несмотря на все доводы разума и естественный страх перед неизвестным, захватило дух: тайное венчание и бегство!

— Я подумаю, — сказала она, помня о том, что девушке не пристало сразу отвечать на предложение джентльмена, но Джек не был джентльменом и привык обходиться без лишних условностей.

— Мне кажется, ты должна знать ответ, Агнес, — просто произнес он, — зачем еще ждать?

Его глаза в этот момент были очень ясными. Так бывало лишь иногда; в другие минуты взгляд Джека, выросшего в мире, где каждый вынужден всеми силами бороться за право выжить, существа отчасти бесприютного, воспитанного голодом, холодом — то есть самой жизнью, а не людьми, мог бы насторожить.

— Да, я согласна, Джекки, — прошептала она. — А когда мы уедем?

— Как только ты захочешь! Ты настоящее чудо, Агнес!

Он приподнял ее и закружил, она заливалась смехом.

— Куда же мы поедем?

— Пока не знаю. Придумаем что-нибудь.

— Мы станем работать?

— Я буду работать, не ты.

— Да, я мало что умею делать, — призналась она, — но постараюсь научиться. А ты станешь искать место на конном зводе?

  40