36 
— Но… положите… это мой.
Лаури от возмущения — надо же, каков нахал, посмел копаться в ее белье! — не могла больше сказать ни слова.
— Ну, ясное дело, не Дженифер, — поддел он ее. — И уж никак не мой. — Он принялся рассматривать ярлычок. — «Бледная роза». Гм… Почему бы не написать просто «розовый»? А это… — Он достал ее прозрачные крошечные трусики. — «Нарцисс». Тоже додумались! Нет бы написать «желтые».
— Вы что, извращенец! — вскричала Лаури. — Вам что, доставляет удовольствие рыться в моем грязном белье? Оставьте его в покое! Я сама все выстираю.
— Не беспокойтесь, Лаури, — снисходительно бросил он, и Лаури едва не задохнулась от гнева. — Я знаю, что их стирают не в машине, а руками, в холодной воде, пользуясь при этом высококачественным порошком или мылом. Разве вы забыли, что я снимался в мыльной опере? За семь долгих лет чему-нибудь да научился!
Поняв, что он просто-напросто издевается над ней, Лаури раздраженно притопнула ногой.
— Дрейк… — начала она, и на сей раз в ее голосе зазвучали угрожающие нотки.
Но он, не обращая на нее ни малейшего внимания, снова взглянул на ярлычок бюстгальтера.
— Тридцать четыре «Б». Маленький размер.
Он скользнул по ее груди оценивающим взглядом. Лаури почувствовала себя так, будто он дотронулся до груди рукой.
— Впрочем, — деловито продолжил он, — с большим бюстом вы бы выглядели очень смешно. Наверно ходить было бы довольно затруднительно. Все время падали бы вперед — грудь бы перевешивала.
Эту тираду он выдал совершено бесстрастным тоном, однако смеющиеся глаза выдали его.
— Так, посмотрим… — протянул он, бросая белье на стиральную машину.
Прежде чем Лаури сообразила, что он собирается делать, Дрейк подошел к ней и закрыл глаза. Руки его на ощупь — и надо сказать, безошибочно — добрались до ее груди и принялись сначала нежно, неторопливо, потом все более грубо, требовательно поглаживать ее.
Лаури стояла, не смея шелохнуться, только порывисто дышала. Соски затвердели под его умелыми пальцами. Почувствовав это, Дрейк приоткрыл глаза и взглянул ей в лицо.
— Как я и думал, — прошептал он. — Полный тридцать четвертый «Б». — И губы его прижались к ее губам.
— Лаури уже нетерпеливо ждала этого момента — язык его скользнул ей в рот желанным гостем. Уста слились в страстном поцелуе. Дрейк отнял руки от ее груди, обнял Лаури за талию и тесно прижал к себе.
Она почувствовала его упругий, мускулистый живот и то, что ниже. Неутомимые руки прошлись по ее спине, добрались до бедер и с новой силой рванули ее к себе.
Обхватив его руками за шею, Лаури притянула к себе его голову и с восторгом ощутила сладкое прикосновение шелковистых усов. С наслаждением подставляла она им подбородок, губы, нос. Вот они коснулись ее век, и Лаури замерла. Как хорошо!
Дрейк позволял ей эту невинную забаву, но вскоре неутоленное желание взяло верх над простодушной игрой. Он снова жадно впился в ее губы. Лаури запустила руки в его волосы, с наслаждением теребя серебристо-каштановые пряди.
— Вы и представить себе не можете, Лаури, какая это для меня мука, — оторвавшись, наконец, от ее рта, прошептал Дрейк.
А чтобы до Лаури дошел смысл его слов, Дрейк обхватил руками ее затянутую в джинсы тугую попку и с силой прижал к себе.
Вдруг Лаури пронзило такое безудержное желание, что она испугалась — вот сейчас не выдержит и позволит ему сделать с собой все, что он захочет. Она прекрасно понимала, что Дрейк уже не владеет собой, но ведь кто-то из них двоих должен не терять головы. Значит, это просто обязана быть она. Ведь если они будут продолжать в том же духе, понятно, что за этим последует. Но ясно также и то, что она ни в коем случае не должна этого допустить, иначе придется платить слишком дорогую цену.
— Дрейк! — выдохнула она. — Мы не должны… Прижав губы к ее уху, он порывисто прошептал: "Нет, должны! Иначе меня сейчас разорвет! "
— Дрейк, ну пожалуйста! — взмолилась Лаури, пытаясь оттолкнуть его. — Нет!
Больше всего она боялась, что не выдержит и поддастся на его уговоры.
Дрейк поднял голову — страсть была в его глазах. Руки его, словно стальные клещи, сдавили ей плечи.
— Но почему? Черт подери, почему?! — Он с силой встряхнул ее. — Вам что, доставляет удовольствие так меня мучить? — И он, обхватив ее бедра, снова рывком прижал ее к себе, чтобы Лаури ощутила его возбужденную плоть.
Лаури смущенно потупилась, опасаясь встретиться с его горящим взглядом. Она понимала, насколько страстно он ее желает, но заставила себя не думать об этом. Ее так и подмывало сказать: «Ели бы вы любили меня, я отдалась бы вам тут же, не колеблясь ни минуты. Но я не могу спать с человеком, который не в состоянии забыть свою жену и которому я нужна только время от времени, когда очень уж приспичит!»
36 
