Берк притворился, что не слышал насмешки, и пошел к магазину.
– Кофе дашь?
– А ты как думаешь?
– От тебя всего можно ожидать.
– Где Реми?
– Я оставил ее в хижине.
– Одну?
– С ней все в порядке.
Дредд недоверчиво посмотрел на Берка, но тот и сам чувствовал себя очень неуютно оттого, что оставил Реми одну.
– Когда вы вернетесь? – спросила она перед тем, как он уехал.
– Только возьму у Дредда продукты, и сразу назад.
– Значит, через несколько часов.
– Все будет в порядке.
– Возьмите меня с собой.
– Дурацкая идея.
– Почему?
– Я еще не знаю, что там у Дредда. Мало ли что… Надо быть готовым ко всему; еще не хватало, чтобы с вами что-нибудь случилось.
– Со мной и здесь может что-нибудь случиться.
– Если появится чужая лодка, спрячьтесь.
Я вернусь как можно скорее.
– А если вас арестуют и я окажусь тут одна?
– Я скажу им, где вы.
– А если вас убьют?
– Дредд знает, как вас найти.
Спор продолжался полчаса, но Берк оставался непреклонным. Сейчас, прихлебывая крепкий кофе, приготовленный Дреддом, он вспоминал, как она стояла в дверях хижины и махала ему на прощание. У него из головы не шло ее потерянное выражение лица, как у маленькой обиженной девочки. Да, он сможет вздохнуть с облегчением только тогда, когда вернется и найдет Реми в целости и сохранности. Он вспомнил про мужчин, искавших вчера вечером отца Грегори.
Берк рассказал о них Дредду.
– Сюда он, случайно, не вернется?
– После того, как украл мою лодку? Черта с два. Да я его пристрелю на месте.
Берк поведал Дредду рассказ тех мужчин.
– Разрази меня гром! – хмыкнул Дредд. – Свадебная церемония?
– Так они сказали.
Берк махнул рукой на допотопный черно-белый телевизор и вопросительно глянул на приятеля. Дредд не любил общаться с внешним миром и включал телевизор, чтобы послушать прогноз погоды, только если с Мексиканского залива шел ураган. Но Берка интересовали последние новости.
– О нас что-нибудь было?
– Ни слова.
– Я так и думал. Дюваль не желает распространяться о похищении его жены. Плохая реклама для адвоката.
– Конечно. Но сколько можно тянуть? Рано или поздно ее отсутствие заметят.
– Слугам в доме Дюваль прикажет помалкивать. Но у Реми есть сестра. Она наверняка уже начала беспокоиться.
– О, она у нас теперь уже «Реми»? Пропустив шпильку мимо ушей, Берк вынул из кармана джинсов список и положил на прилавок.
– Мне нужны вот эти продукты. И еще. Есть у тебя что-нибудь свежее?
– Например?
– Овощи. Фрукты. Она любит апельсины.
– Любит апельсины, – повторил Дредд, сделал последнюю затяжку и раздавил окурок в керамической пепельнице в виде крокодила. – Берк, если бы я был молодым сильным мужчиной, если бы не любил тебя так сильно, я повалил бы тебя на пол, связал и не позволил бы тебе довести это дело до конца. Но я старый, я уже не такой сильный, как прежде, и я люблю тебя. Поэтому единственное, что я могу сделать, это постараться предостеречь тебя. Я терпеть не могу вмешиваться в чужие дела, но…
– Началось.
– Да. Началось. – Дредд насупился. – Почему бы тебе не взять эту красотку и не уехать? Она тебе нравится, ты ей тоже небезразличен, так почему бы вам не исчезнуть? Бегите, пока возможно.
Оставь это дело и начни новую жизнь.
– Она никуда со мной не поедет, Дредд. А если бы даже поехала, я не могу оставить это дело, как ты выражаешься.
– Ну и чем же все это кончится?
– Не знаю.
– Зато ты знаешь, чем это не кончится. – Дредд ткнул мозолистым пальцем в грудь Берка. – Это не кончится ничем хорошим.
– Верно.
Дредд в отчаянии вцепился в свою бороду.
– Ты уже отомстил Дювалю, – громко и отчетливо произнес он. – Ты украл его жену. Трахнул ты ее или нет, ты уже выиграл. Все, Берк, забудь.
– Я забуду, когда Дюваль будет мертв.
– Но почему ты это делаешь? Почему?
– Потому что я должен! – заорал он. Потом, уже тише, раздраженно сказал:
– Собери мне все по списку, и я поеду обратно.
Ворча себе под нос, Дредд начал снимать продукты с полок и укладывать их в коричневый бумажный пакет. Берк подошел к телефону, опустил монетку и набрал номер.
Трубку сняли после второго звонка.
– Доброе утро, Дюваль, – сказал он. – Я так и думал, что застану тебя утром.
– Бейзил.
В устах Дюваля его имя прозвучало, как грязное ругательство. Это хорошо. Берк надеялся, что адвокат о нем ни на минуту не забывает.