— А разве могло быть иначе? Вы же копаетесь в прошлом. И выставляете всему городу напоказ мое грязное белье. Опять все сначала.
— Да я понятия не имела, кто первая жена Джуниора, мне невдомек, что она из Пурселла.
— Будто, знай вы об этом, вы действовали бы иначе.
— Возможно, и нет, — удрученно, но честно ответила Алекс. — Мне, однако, непонятно, какое отношение ваш брак с Джуниором имеет к делу об убийстве. Разве что косвенное, но сие уж от меня не зависит.
— А как же мой отец? — спросила Стейси, меняя тему разговора.
— Что ваш отец?
— Это затеянное вами, никому не нужное расследование приведет к немалым неприятностям для него. И уже привело.
— Каким образом?
— Чего стоит одно то, что вы ставите под сомнение решение суда, которое вынес он.
— Извините. Тут я тоже ничем не могу помочь.
— Не можете или не хотите? — Прижав прямые руки к туловищу, Стейси передернулась от отвращения. — Ненавижу людей, которые ради личной выгоды готовы втоптать в грязь репутацию других.
— Вы считаете, я именно так и поступаю? — обиженно спросила Алекс. — Вы полагаете, я придумала это расследование, чтобы побыстрее сделать карьеру?
— А разве нет?
— Нет. — Алекс решительно покачала головой. — Мою мать убили в той конюшне. Я не верю, что обвиненный в убийстве человек был способен на такое преступление. Я хочу знать, что произошло на самом деле. И я узнаю, что там произошло. И виновный заплатит за то, что сделал меня сиротой, я добьюсь этого.
— Я готова была поверить в ваши добрые намерения, но теперь вижу, что вы жаждете лишь мести, и больше ничего.
— Я жажду справедливости.
— И неважно, во что она обойдется людям, так?
— Я ведь уже принесла извинения за доставляемые вам неприятности.
Стейси насмешливо фыркнула.
— Вы хотите публично распять моего отца. Не отрицайте, — обрезала она, когда Алекс попыталась было возразить. — Сколько бы вы это ни отрицали, ясно же: вы выставляете его на посмешище. Самое меньшее, вы обвиняете его в тяжкой судебной ошибке.
Опровергать это было бы криводушием.
— Да, я считаю, что в случае с Бадди Хиксом он вел дело плохо.
— У папы позади сорок лет безупречной службы; это ли не подтверждение его мудрости и неподкупной честности?
— Если мое расследование, как вы выразились, никому не нужно, оно не заденет его репутации, не так ли, миссис Минтон? Благородного судью с незапятнанной репутацией не под силу свалить какому-то жалкому следователю, вооруженному лишь злобой и жаждой мести. Чтобы подкрепить мои обвинения, потребуются улики.
— У вас их нет.
— В конце концов, полагаю, появятся. Если же в результате пострадает доброе имя вашего отца… — Алекс глубоко вздохнула и устало приложила руку ко лбу. Лицо ее было серьезно, голос звучал искренне. — Стейси, я вовсе не стремлюсь погубить карьеру вашего отца или опорочить его многолетнюю службу. Я не хочу никого обижать, не хочу причинять неприятности или горе ни в чем не повинному человеку, случайно оказавшемуся где-то рядом. Я только хочу, чтобы восторжествовала справедливость.
— Справедливость, — с издевкой повторила Стейси, злобно щурясь. — Вы не имеете права даже произносить это слово. Вы в точности как ваша мать: хорошенькая, но пустая и вздорная. Такая же эгоистка, знающая лишь одно — свою выгоду. Чувства других людей вам безразличны. Вы не способны видеть дальше собственных ничтожных желаний.
— Как я понимаю, вы мою мать не слишком жаловали, — саркастически заметила Алекс.
Стейси восприняла это замечание серьезно.
— Я ее ненавидела.
— Почему? Потому что Джуниор был в нее влюблен? Если Стейси бьет ниже пояса, решила про себя Алекс, мне тоже нечего миндальничать. Прием сработал. Стейси отступила на шаг, пытаясь нащупать туалетный столик и опереться на него. Алекс непроизвольно протянула ей руку, но дочь судьи отпрянула с выражением гадливости.
— Стейси, мне известно, что Джуниор женился на вас через считанные недели после убийства моей матери. Вы же понимаете, это не могло не удивить меня.
— Возможно, этот шаг и казался неожиданным, но мы ведь встречались до того много лет.
— Встречались? — изумилась Алекс.
— Да. И довольно давно уже были любовниками.
Это сообщение Стейси швырнула в Алекс словно стрелу: резко, предвкушая победу. Оно тем не менее вызвало у Алекс только жалость. Теперь ей все стало ясно: некрасивая девочка, безответно влюбленная в любезного и красивого футбольного кумира, готова пожертвовать чем угодно, включая и собственную гордость, ради намека на внимание с его стороны. Она пойдет на все, лишь бы удержать его подле себя.