4 
Единственный повод для радости заключался в том, что господин Бальза смог противостоять Основателю, пускай и с помощью Жала.
Миклош взял лежащий на столе клинок и убрал его в ящик, а затем достал носовой платок и тщательно вытер вспотевшие ладони — артефакт стал неприятно теплым и жег кожу, оставляя на ней красные следы.
Бальза пробормотал ругательство.
Ему было невыносимо душно в доме — не помогали ни кондиционер, ни распахнутые настежь окна, ни ледяной ветер, что залетал с улицы и колыхал занавески. Миклош потел, постоянно принимал душ, менял рубашки, чертыхался, но ничего не мог поделать: последствия использования Жала давали о себе знать.
Больше не в силах находиться в помещении, он спустился вниз, набросил на плечи легкое весеннее пальто и вышел подышать чистым воздухом. Хотя днем, похоже, было яркое солнце, к вечеру наступил холод, и на лужах появилась толстая ледяная корка.
— Когда же кончится эта проклятая зима, — прошептал господин Бальза. — Словно весь мир захватили леарджини, и мороз будет вечным.
Он почувствовал движение за спиной, обернулся и встретился взглядом с Рэйлен. Девчонка неотступно следовала за ним, куда бы он ни пошел. После визита в «Лунную крепость», когда ей пришлось уступить свою роль Норико, она старалась наверстать упущенное. Более верного и утомительного телохранителя было не найти в целом мире.
Миклош раздраженно повел плечами, еще раз посмотрел на ученицу Йохана и ничего не сказал. Сунув руки в карманы, побрел вокруг дома.
Нахттотер не стал менять логово, лишь укрепил периметр территории многочисленными ловушками, капканами и крысоловками. Без его позволения сюда не пробрались бы даже вриколакосы. Бальза больше не боялся, что кто-нибудь узнает, где он. После случившегося было как-то поздновато скрываться, особенно учитывая то, что Паула давным-давно ушла, успев рассказать ему сказочку о злобном психованном прародителе кровных братьев. Слухи о воскрешении Миклоша уже расползлись по Столице, и те, кому надо, наверняка разузнают, где его искать.
Однако пока никто не рискнул нанести ему визит вежливости. Ни кровные братья, ни Хранья, ни Основатель. Впрочем, если верить Кристофу, последний был заточен в мире Лигаментиа. Но как долго новый Дарэл просидит там — никто не знал. И поэтому господин Бальза старался без нужды в город не выходить, разумно предполагая, что его дом — лучшая на сегодняшний день крепость.
Порой рыцарь ночи пытался успокоить себя тем, что вряд ли понадобится Основателю. А с другой стороны, он хорошо понимал, что если тот хотя бы немного злопамятен, то скорее всего не забудет, как Миклош посмел выступить против него.
В такие минуты нахттотер начинал подумывать, что пора покинуть Столицу. Переехать куда-нибудь. Например, в Стокгольм или Нью-Йорк. Мало ли в мире городов, где всегда найдутся блондинки?
Но его держала Хранья. Сестрица умудрилась спеться с Основателем, и, если дело спустить на тормозах, неизвестно насколько она укрепится и какие знания получит от этой могущественной гниды.
Нет. С ней следует разобраться как можно скорее. Пока не стало поздно.
— Норико звонила? — негромко спросил он.
— Да, нахттотер, — тут же отозвалась Рэйлен. — Час назад. Никаких новостей.
Миклош разочарованно поджал губы и неспешно направился к крыльцу. Вошел в дом. Не глядя, сбросил с плеч пальто, ловко подхваченное девушкой.
Никаких новостей, даже несмотря на то что Норико черной куницей носится по всей Столице в поисках хоть каких-то следов!
Еще одна ночь впустую. Хранья затаилась. Оставила разоренную магией и пламенем «Лунную крепость» и смылась под крылышко Основателя, логово которого дьявол знает где спрятано. И теперь сестрицу не выкуришь.
— Проклятая мокрица! — буркнул господин Бальза, входя в гостиную. — Рэйлен! Потуши камин. Жарко.
Он лег на диван, закинул руки за голову и стал смотреть в белый потолок, потом закрыл глаза, слушая, как возится девчонка.
У Храньи осталось лишь пятеро сторонников, и все они, вместе взятые, даже с сестрицей не так сильны, как прежде. Жало дает Миклошу преимущество в борьбе. Но не против Основателя.
— Какого черта эти гин-чи-най скрываются, когда они действительно нужны?! — зло сказал он в пустоту, не открывая глаз. — Где следует расписаться кровью, чтобы они дали мне возможность добраться до этой медузы?!
Он не колеблясь заключил бы любой договор, если бы только ему пообещали голову Храньи на блюде и невмешательство в семейную разборку новой в Столице силы — Основателя.
4 
