11 
– Тьфу! Впредь будьте осторожнее.
Она не подняла головы.
– Извините, что надоедаю вам.
В этот момент она откручивала гайку, и у нее как назло соскальзывал гаечный ключ, потому что руки были перепачканы маслом.
– Шли бы вы лучше в дом, – сказала она.
Не поднимая головы, она услышала скрип его ботинок. Слава Богу, уходит.
Наступила тишина. Наконец гайка сдвинулась с места.
– Вы давно не ели. Как насчет второго завтрака?
Она снова вздрогнула от неожиданности и во второй раз ушибла голову.
– Ох! – только и выговорила Кэтрин. Потерла тыльной стороной ладони макушку и тотчас исчезла под капотом.
Макки продолжал стоять в нескольких шагах от «мустанга» со стаканом лимонада в одной руке и бутербродом – в другой. Подняв глаза, Кэтрин по возможности незаметно бросила взгляд на волнующий изгиб его губ, затем на могучую грудь, не переставая изумляться чуду его существования. У нее замерло сердце и перехватило дух, как будто она катила на роликовой доске по крутому спуску. Кэтрин не переставала удивляться его над ней власти. Он выводил ее из равновесия одним своим присутствием. Потому ей и хотелось бежать от него на свою заповедную землю, именуемую одиночеством.
Он сделал шаг вперед.
– Я принес это вам.
– Вижу.
– Потрясающая любезность!
– Я не просила вас готовить мне второй завтрак.
Он покачал головой. Постоял немного, потом снова сокрушенно покачал головой и побрел обратно к дому. Кэтрин вздохнула.
– Постойте. – Она вытерла руки промасленной тряпкой. – Извините. Я не права. Вы действительно очень любезны.
– Приятно слышать. – Он остановился.
Когда Макки подошел к ней совсем близко, она подняла глаза к небу.
– Похоже, скоро начнется дождь, – заметил он.
Она потупилась, опасаясь встретиться с ним взглядом.
– Угу, – подтвердила Кэтрин, забирая у него бутерброд.
Между двумя ломтиками белого хлеба притаился кусочек сыра. Откусив пару раз, она взяла у Алекса стакан и отпила лимонада. Холодная жидкость смягчила пересохшее горло.
Через минуту она покончила и с бутербродом, и с лимонадом.
– Спасибо. – Она протянула Алексу стакан.
Он кивнул.
Кэтрин снова повернулась к машине.
– Мне нужно закончить работу.
– Да, конечно, – согласился Макки. Огорчение, прозвучавшее в его голосе, смутило ее.
Еще немного – и она спасует. Но, слава Богу, он решил оставить ее в покое. Она прислушивалась к удалявшимся шагам. Потом до нее донесся звук захлопнувшейся двери.
Алекс чуть было не запустил пустым стаканом и стену.
Ну и ладно! Скатертью дорога.
Алекс выглянул в окно. Тоскливая картина. Все, что он мог разглядеть, – это зад, торчащий из-под капота проклятого автомобиля, и ноги, обтянутые джинсами. Да еще пыльные облачка вокруг кроссовок.
Но что бы Алекс себе ни говорил, смотреть на нее спокойно он не мог. Бесполезно бороться с влечением к женщине.
От внезапного раската грома зазвенели стекла в окнах. Одно из самых больших преимуществ жизни в домах на открытом пространстве – это возможность беспрепятственно созерцать стихию. Из всех величественных зрелищ, существующих в природе, мало что может сравниться с бурей в пустыне.
Кэтрин последний раз проверила мотор и задула керосиновую лампу, висевшую под капотом. Если сейчас автомобиль не тронется с места, ей уже больше ничего не сделать. За последние несколько часов ветер разбушевался по-настоящему. Вдали одна за другой вспыхивали молнии. Скоро начнется дождь.
Она оглянулась на дом. Темно. Возможно, Макки уснул. Самый подходящий момент уезжать. Стоит ли заходить, чтобы попрощаться?
Покопавшись на заднем сиденье, Кэтрин отыскала чистое полотенце и вытерла руки. Может быть, все-таки войти в дом, хотя бы чтобы вымыть руки? Нет. Если она снова увидит его, то может раскиснуть.
В считанные минуты она собрала инструменты и сложила их в дорожный сундук. За годы скитаний она почти ничего не накопила. Все ее пожитки умещались в том самом матерчатом мешке. Однако ее более чем скромный гардероб ничуть не огорчал Кэтрин, напротив, создавал определенные удобства в той кочевой жизни, которую она для себя избрала.
Как только она повернула ключ зажигания, хлынул дождь. Мотор чихнул несколько раз и заработал. Не веря своим ушам она прислушивалась к устойчивому, ровному урчанию. Она сотворила чудо. Но почему нет радости победы?
Прежде чем включить скорость, Кэтрин взяла с заднего сиденья брезент, обычно покрывавший верх машины, и натянула его поверх каркаса. Оставалось надеяться, что брезент все-таки не даст ей промокнуть с головы до ног.
11 
