40 
— А я и забыл, что ты комедийная актриса.
— Ну зачем же так сразу. Спасибо за информацию о Круках, но это, вероятно, все, о чем сейчас можно поговорить, не нарушая принципов этики.
— Конечно-конечно.
Он никогда не пытался вытянуть из нее больше, чем она считала нужным сообщить, исходя из тайны взаимоотношений адвокат-клиент. Поскольку именно он издавал местную газету и два раза в месяц публиковал свои передовицы, ей приходилось постоянно остерегаться как бы не выболтать что-нибудь важное. И не потому, что она сомневалась в его порядочности, а прежде всего ради своей собственной безопасности.
— Что привело тебя сюда? — спросила она.
— Я хотел сообщить, что не обедаю сегодня дома.
— О, Мэт!
Он поднял руки вверх, взывая к ее разуму, пытаясь унять протестующие вопли:
— Очень жаль, но ничего не могу поделать.
— Второй раз за последние четыре дня! Что у тебя на сей раз?
— Леонард Уайли пригласил сегодня нас с отцом поохотиться на енотов. Он приобрел собаку и очень ею гордится. Короче говоря, отец принял приглашение от моего имени.
— Скажи ему, что сегодня не пойдешь на охоту, у нас свои планы.
— Но у нас же их нет.
— Тогда скажи, что ты пообещал мне остаться дома и мы просто посидим у телевизора.
— Но я же не обещал.
— Он об этом не знает.
— Но я-то знаю!
— Боже мой! — воскликнула она в ужасе.
— Неужели ты ни разу в жизни не врал?
— Врал, но только не отцу.
— В таком случае скажи ему правду. Объясни про мою физиологию, пожалуйста, что я такая сука, что не позволяю тебе бродить ночами на охоте и угрожаю тебе кастрацией, если ты оставишь меня сегодня в гордом одиночестве. — Она проворно выскочила из-за стола, размахивая ножом для бумаги.
Весело расхохотавшись, он уклонился от воображаемого удара в промежность.
— Я так и знал, что ты огорчишься, — тяжело вздохнул он.
— Я не огорчилась. Я просто обделалась от злости. Его веселая улыбка тут же слетела с лица:
— Неужели не нашлось других слов?
От этого дурацкого упрека она еще сильнее разозлилась:
— Я грублю тебе от отчаяния, Мэт. Черт возьми, мой муж всего лишь через три месяца после свадьбы предпочитает провести ночь с охотничьей собакой, а не со мной! Думаю, я имею право быть вульгарной.
Она резко повернулась, и направилась к книжному шкафу, где хранились фолианты по юриспруденции и толстенные тома федерального законодательства и законодательства Южной Каролины. Там же, на одной из полок стоял свадебный подарок Роско — картина в рамке, а с краешка их свадебная фотография. Она специально поместила картину на самом видном месте.
Когда Роско впервые увидел свой подарок в офисе, он гордо расправил плечи и выпятил грудь. Детская неподдельная радость уборщика до слез умилила ее. Пожалуй, не зря она пошла наперекор Гибу и Мэту и послала ему приглашение на свадьбу.
— Никак не пойму, — глядя на фото, сказала она, — почему для тебя так важно взглянуть на новую охотничью собаку.
— Для меня — нет, — спокойно возразил Мэт. — Но она так много значит для Леонарда, что я просто задену его, если не разделю с ним радость.
Она мгновенно повернулась и в упор посмотрела на него:
— А меня, значит, ты не заденешь.
— Я этого не хотел.
— Но ты именно так и поступаешь.
— Я делаю то, — еле сдерживаясь, произнес он, — что устраивает всех. И откровенно говоря, уже здорово устал от всей этой кутерьмы.
Похоже, он давно уже мучился, но не мог набраться смелости и завести разговор. Сейчас решился.
— Не знаю, что хуже, Кендал, — исподволь начал он, — твой обиженный вид, когда я не считаюсь с тобой, или упреки друзей, когда подчиняюсь тебе.
Слова прозвучали хлестко и обожгли ее до глубины души.
— Поскольку твоя женитьба стала помехой для твоих друзей, может, стоило хорошенько подумать, прежде чем предложить мне руку и сердце.
— Я искренне желал этого, — сказал он. — Правда. Но ты должна понять, что…
— Что ты прежде всего принадлежишь им, — закончила она. — И в особенности Гибу.
Он поспешно приблизился и обнял жену за плечи.
— Совершенно верно. После смерти матери я стал для него всем. Мы прожили вместе почти тридцать лет. Вдвоем, я и он. Теперь, в связи с моей женитьбой, он очень одинок.
— Одинок? — переспросила она возмущенным тоном. — Да я не задумываясь назову тебе дюжину женщин, которые ухлестывают за ним и стремятся переплюнуть одна другую лишь бы добиться его расположения. Предложений столько, что он мог бы целый год не обедать дома! Друзей больше, чем возможности всем уделить внимание! Почему ты должен вечно его развлекать?
40 
