– В конце пятой главы моего героя – Грегори – ранили в плечо. Он бродит по улочкам швейцарской деревушки, едва не падая от головокружения и от боли. Лиза, с которой он встретился в четвертой главе, следует за ним по пятам…
– Да, о Лизе я уже знаю. Картер кивнул:
– Так вот. Когда Грегори все-таки теряет сознание от большой потери крови, его уносят в дом к Лизе, и она сама лечит его рану. Герой несколько дней находится в полубредовом состоянии. – Писатель пожал плечами, похоже, не одобряя этой части романа. – М-м-м… Это, конечно, банально, но производит впечатление. Короче, когда Грегори приходит в себя, Лиза, как ангел-хранитель, склоняется над ним. Он приподнимается в постели и кладет голову ей на грудь, словно для того, чтобы решить для себя, жив он еще или уже умер. Ну… и после того, как его… м-м-м… плоть отвечает на близость женщины, Грегори понимает, что, пожалуй, он все еще на этом свете. Так было в этой главе.
– Не вижу в этом ничего такого, – заметила Слоун, не в силах отвернуться от Мэдисона, глаза которого так и притягивали ее к себе.
– Да нет, все в порядке. – Картер откашлялся. – Только теперь я кое-что переделаю. Когда Грегори откроет глаза, то первое, что он увидит, это будет потрясающая женская попка в тесных джинсах. Лиза наклонится, чтобы поправить что-нибудь в ногах постели. Ну да… – Глаза писателя заблестели от охватившего его возбуждения. – Да! У Грегори ведь была лихорадка, он разметался, и простыни сбились.
Он тянется и дотрагивается до нее… чтобы убедиться, что все это происходит наяву. – Перейдя от слов к делу. Картер потянулся к бедрам Слоун. – Он поглаживает ее попку, – продолжал писатель. – Она упругая и круглая. Лиза отлично понимает, что с ним происходит, поэтому она не противится и стоит спокойно, давая Грегори возможность убедиться в том, что он все еще жив.
…Осторожными, ритмичными движениями Картер ласкал ее, а Слоун тихонько покачивалась, завороженная его словами. Инстинктивно она протянула к нему руки, сняла со лба Мэдисона очки и принялась ласкать его непокорные волосы…
– ..А потом, – продолжал писатель, – Грегори поворачивает Лизу к себе лицом и нажимает… здесь. – Он посмотрел на живот Слоун. Полы длинной рубашки были завязаны впереди на узел. Картер положил руку ей на живот таким образом, что средний палец оказался на «молнии» джинсов, а основание ладони уперлось в лоно девушки. – Грегори медленно расстегивает «молнию»… – Слоун закрыла глаза. Она чувствовала все, что происходит в книге, ощущала себя Лизой. – Вот движок «молнии» опускается, и герой видит кружевную оборку ее трусиков. Грегори улыбается – он немного боится, немного удивлен, потому что все еще не верит, что это не галлюцинация. И он не останавливается – он поглаживает нежную кожу Лизы кончиками пальцев. Лиза слегка подрагивает, тихонько стонет, и Грегори рад этому – ведь все происходит наяву! Приподнявшись с глухим стоном, он прижимается лицом к ее животу – такому мягкому и ароматному. Грегори целует Лизу в пупок, ласкает его языком…
Картер не приблизился к Слоун ближе, не целовал ее, но тело девушки содрогалось от этих воображаемых ласк.
– Грегори прикусывает кружевную оборку трусиков, проводит по ней языком… Он снова убеждается, что все это не бред и не сон. Он облегченно вздыхает и падает назад на подушку. – Рука Мадисона тоже упала вниз. Слоун быстро убрала руки с его головы. – Грегори закрывает глаза и засыпает глубоким, исцеляющим сном.
Некоторое время они молчали, возвращаясь в реальный мир из мира книжных фантазий.
– Ну и как? – спросил писатель. – Каково себя чувствовать музой?
– Это большая честь для меня, – ответила Слоун дрогнувшим голосом. Она поежилась, не сразу приходя в себя после чудного забытья. Ее колени слегка дрожали, но она отступила от Картера, чувствуя, что лучше держаться от него подальше.
Слоун отчаянно пыталась собраться с мыслями, но ее губы все еще дрожали, глаза были полны слез.
Мэдисон, довольный произведенным эффектом, молчал, ожидая, пока она вернется в реальный мир.
– И вот представь себе, что писателю надо одну главу переделать, – наконец заговорил Картер, – и еще одну сочинить. Каково?
Слоун промолчала. Они оба вернулись к своим занятиям, но прошло еще немало времени, прежде чем и Слоун, и Картер смогли полностью прийти в себя после пережитого.
– Но это же безумие, Картер!
– Пойдем. Всего несколько ярдов. Где твой дух авантюризма?