Впрочем, истинная причина, которая толкала Трента на завоевание сердца мисс Рэмси, оставалась для него загадкой. Когда Трент ощутил близость ее стройного тела, кровь его закипела, а мгновенно разгоревшееся желание чуть не свело его с ума. Кто бы мог подумать, что Трента Гемблина, любимца дам, звезду холостяцких вечеринок, сможет так завести какая-то Эна Рэмси?
Глава 3
— Девушки, позвольте пригласить вас в кино, — объявил Трент за ужином, в тот момент, когда Руби подавала творожный торт с малиновой подливкой.
— В кино! Мой милый, с удовольствием!
— Еще бы! Клинт Иствуд в главной роли.
— Ах! Он такой лапочка! Я прямо дрожу, когда его вижу.
— Тетушка, советую вам захватить с собой документы. Мы идем на фильм «детям до 18». Вас могут не пропустить.
— Ах ты негодник!
Трент откинулся на спинку стула и одарил Руби белозубой улыбкой. Исподтишка он поглядел на мисс Рэмси. Все шло по плану — она побагровела от ярости.
— Благодарю вас за приглашение, но боюсь, что вам придется идти без меня.
— Неужели вы нас не поддержите? — изумилась Руби. — Неужели откажетесь посмотреть фильм с Клинтом Иствудом?
— Мне не удалось сделать всего, что я запланировала на сегодня, — с укором глядя на Трента, объяснила Рэна.
Трент как ни в чем не бывало с аппетитом поглощал кусок творожного торта.
— Но вы же обычно не работаете по вечерам. — Руби не теряла надежды переубедить свою гостью. — Я так поняла, что вам годится только дневное освещение.
— Да, обычно это так, — ответила Рэна. — Но сегодняшний день — исключение.
— Ну пожалуйста, Эна, присоединяйтесь к нам, — простонал Трент. — Я так рассчитывал на ваше согласие! — Из нагрудного кармана он достал три входных билета и помахал ими перед ней. — Видите, я уже купил вам билет.
— Он купил вам билет, — повторила за Трентом Руби.
— Очень сожалею, но Тренту не стоило приобретать билет, не заручившись моим согласием. Придется сдать его и получить обратно деньги.
Поднеся билет к глазам, Трент радостно продекламировал:
— Возврату не подлежит. Вот видите, — сказал он, как бы извиняясь, и протянул билет Рэне. — Обратно его уже не примут.
— Не примут, мисс Рэмси, — эхом отозвалась Руби, счастливая оттого, что ее племянник позаботился о мисс Рэмси. У нее ведь, бедняжки, совсем нет друзей, кроме какого-то типа по имени Барри. Единственное, что Руби о нем было известно, — это то, что Барри владел магазинчиком, где продавались изделия Рэны.
Руби по пальцам могла пересчитать, сколько раз за последнее время мисс Рэмси выезжала в свет. Из всех сидящих за столом именно ей был необходим этот поход в кино.
Рэна и помыслить не могла, о чем внезапно задумалась Руби. Сама она тем временем пыталась испепелить взглядом племянника хозяйки. Трент намеренно поставил ее в дурацкое положение. «Он за это еще поплатится», — предвкушая сладкую месть, подумала Рэна.
— Вы же собирались пойти на дневной сеанс, не так ли?
— Я передумал. К тому же фильм приятнее смотреть в компании. Не говоря уж о поедании поп-корна, — подмигнул ей Трент.
Рэна снова вскипела от ярости.
— Значит, все решено! — воскликнула Руби.
— Я, кажется, еще не дала согласия…
— Но вы же обязательно пойдете, дорогая?
Руби с мольбой взглянула на Рэну, и та не смогла отказать.
— Раз билет уже куплен, придется пойти, — грустно вздохнув, согласилась она.
— Отлично! — Руби, как маленькая девочка, захлопала в ладоши. — В таком случае пойдите и приведите себя в порядок. А я быстренько помою посуду. Встречаемся внизу.
Когда Рэна покидала столовую, Тренту хватило ума воздержаться от шуток.
Через пятнадцать минут они собрались у входной двери. Руби, с головы до ног одетая в красное, не скрывала разочарования по поводу туалета мисс Рэмси. Миссис Бейли жестоко ошиблась, надеясь, что поход в кино станет для ее постоялицы поводом наконец приодеться. Вопреки ее ожиданиям, девушка, облаченная в зеленые, как армейская форма, брюки и свисающую до колен рубашку, выглядела еще хуже, чем обычно. Неужели в шкафу у мисс Рэмси нет ничего, что хоть отчасти соответствовало бы климату и времени года, чего-нибудь легкого и воздушного?
Ее гостья потрудилась расчесать волосы, но теперь тяжелые пряди почти полностью закрывали лицо, предлагая постороннему взгляду любоваться лишь кончиком носа и этими ужасными очками.