79 
Адъютант подошел к дедушке, который поднялся с места, снял чехол с одежды, и над столами пронесся негромкий вздох восхищения.
На вешалке был мундир с погонами полковника, увешанный наградами, которые отсвечивали на солнце яркими бликами. Адъютант передал дедушке мундир и достал из-за спины фуражку, которую держал в руке, до поры пряча ото всех.
Василий Корнеевич принял подарок дрожащими руками, провел пальцами по орденам и медалям, думая о чем-то своем.
— Василий Корнеевич, наденьте! — попросил Антон хриплым голосом, у него тоже перехватило горло от переживаний.
Дедушка кивнул, видимо не в силах разговаривать.
— Одну минуту, — сказал Генерал и откашлялся. — Я также должен сообщить вам и Веронике Андреевне, что вашему другу и ее двоюродному дедушке Былинскому Олегу Игоревичу присвоено звание и Звезда Героя России посмертно. Вот документы ваши, Василий Корнеевич, и Олега Игоревича.
Дедушка еще раз кивнул, так и не справившись со своим голосом, принял красную папку из рук Федора Ильича и, смахнув скатившуюся по щеке слезу, пошел в дом.
Сергей с Никой перешептывались и тихо смеялись.
И вдруг Ника, изменившись в лице, поднялась со своего места. Кнуров, проследив за ее взглядом, медленно поднялся и встал с ней рядом.
От дома к столам четким, почти строевым шагом шел Василий Корнеевич, облаченный в мундир, сидевший на нем как влитой!
Ордена и медали издавали тихий звон при ходьбе, рассылая вокруг маленьких солнечных зайчиков.
Боже! Как он был прекрасен!
— Господа офицеры! — громко отдал команду Антон.
Мужчины поднялись со своих мест, поспешили к нему и выстроились в шеренгу. Федор Ильич надел фуражку, которую снял, сев за стол, вышел вперед и встал перед строем рядом с Антоном, ожидая идущего к ним Василия Корнеевича.
Василий Корнеевич подошел к строю, остановившись перед Генералом. Мужчины, стоявшие в строю и одетые в гражданскую одежду, щелкнули каблуками и вытянулись по стойке «смирно», выполнив понятный только им приказывающий жест Антона.
Василий Корнеевич вместе с Генералом приложили руки к голове, отдавая друг другу честь.
Федор Ильич произнес громким командным голосом:
— Товарищ полковник, поздравляю вас с восстановлением в воинском звании!
— Служу Отечеству! — ответил Василий Корнеевич.
— Господа офицеры! Вольно! — отдал приказ Антон.
Строй распался, мужчины окружили Василия Корнеевича, обнимали, пожимали руку, поздравляли. Дедушка улыбался, смахивая текущие по щекам слезы.
Растолкав всех, к нему кинулась Ника, обняла его и расплакалась.
— Что ж ты плачешь, пичуга? — спросил Василий Корнеевич, прижав ее к себе.
— Дедушка! Ты такой красивый! Самый красивый дедушка на свете! И ты герой! И дедушка Олег герой!
— Ты от этого плачешь? — усмехнулся он.
— Нет! От счастья!
— Негоже невесте плакать, Никуша!
Кнуров, заговорщицки переглянувшись с Василием Корнеевичем, подошел к ним и забрал Нику из дедушкиных объятий.
Он отвел ее в сторону, и они, наверное, первый раз за весь день, остались одни, на короткое время перестав быть единственным объектом для поздравлений. Ника уткнулась головой ему в плечо, обхватив руками, он поцеловал ее в макушку и шепотом предложил:
— Давай сбежим! Я больше этого не выдержу! Если еще раз кто-нибудь потребует нашего публичного поцелуя за столом, я начну стрелять!
— А что, — посмотрев на него, усмехнулась Вероника, — ты в ЗАГС пистолет прихватил на всякий случай?
— Нет, — улыбнулся Кнуров, вытирая ее слезы, — но я знаю, где его можно взять! Давай сбежим! А?
— Давай! — согласилась Ника.
Она посмотрела по сторонам.
— А как мы это сделаем? Нас же застукают!
— Между прочим, твой муж специалист в тактике и стратегии партизанской войны!
— А я думала, просто муж! — притворно вздохнула она.
— И это тоже! Муж, который хочет немедленно вступить в свои права!
— Ну, вступай! — рассмеялась Ника.
Кнуров быстро поцеловал ее в губы и отдал распоряжение:
— Ты сейчас пойдешь в дом, если спросят, скажешь, что прическу поправить или носик попудрить. Пройдешь к задней двери и жди меня.
— Есть!
— Какая мне досталась послушная жена! Повезло!
Он развернул Нику и, слегка подтолкнув, направил к дому.
В доме толклось полно людей, передвигавшихся от кухни к столам на дворе и обратно, что-то унося, принося в обычной свадебной суете. Улыбаясь и что-то отвечая на ходу, она не сразу, но сумела добраться до двери черного хода, не обратив на свои передвижения ничьего внимания.
79 
