131 
Мне это нравилось.
Бог един, он справедлив и, даже несмотря на то что жутко занят, любит тебя. Пускай ты и молился последний раз сто лет назад, а даров ему и вовсе не приносил. По мне – это гораздо более правильно, чем «тебя испепелят молнии, проклятый грешник, так как ты забыл прочитать на ночь „Славься, Мелот“».
Не уверен, что богу вообще нужны все эти молитвы. Скорее они важны для тебя самого, и в этом куда большая их ценность, чем думают некоторые не слишком умные служители храмов. Что же касается Мелота – то, по мне, он скорее положительно отнесется к тому, чтобы ему не докучали вечным нытьем, а сделали все сами и достигли чего-нибудь без помощи с небес. Не уверен, что он счастлив, столетиями выслушивая жалобщиков и попрошаек. Да и льстецов, наверное, слушать сложновато. Будь я на месте Мелота – точно бы не стал…
Стены ущелья постепенно сдвинулись, скалы становились выше и удалялись вместе со снежным небом. Мы все ближе и ближе подходили к перешейку, который должен был вывести из диких мест на Лестницу Висельника.
До меня добралась Тиф. Видно, совсем потеряла терпение.
– Надо было сидеть на юге, – начала выговаривать она. – Найти теплое место. С ванной, хорошей едой и удобной постелью. Переждать зиму. Я бы поднатаскала мальчишку. Возможно, он смог бы помочь мне. Или воссоздать плетение для Лепестков. А вместо этого мы, как неприкаянные души, бродим по обледенелым горам, стучим зубами, жрем мясо без всяких приправ и уже успели забыть о том, что такое мытье!
Я хмыкнул. Можно подумать, будто это я заставил ее присоединиться к отряду.
Порой Проклятая напоминала мне обиженного ребенка – маленькую девочку, которую против ее воли тащат неизвестно куда.
– Ты можешь вернуться в любой момент.
Она пробормотала в мой адрес что-то нелицеприятное и достала из седельной сумки книжку. Я сразу же узнал «Заметки на полях» Кавалара.
– Тебя мама не учила, что воровать нехорошо?
Она подняла на меня раздраженный взгляд:
– Давай отложим нотации! Ходящая сама мне ее дала.
– Не верю.
– Спроси у нее, если хочешь! – еще более раздраженно фыркнула Тиа.
Я не поленился, отступил с тропы и, дождавшись Рону, тихо спросил:
– Скажи, ты правда отдала Тиф заметки Скульптора?
– Она смогла быть убедительной. – Похоже, Ходящей было не очень приятно признавать это.
– Гбабак тебе не говорил, что язык Проклятой – язык лжи? Она хуже змеи.
– Достаточно, Нэсс! – гневно нахмурилась Рона. – Хватит меня обвинять. Я считаю, что поступила верно и вреда от этого не будет!
Но по ее глазам я видел, что она очень в этом сомневается и уже жалеет, что дала себя уговорить. Подняв руки вверх, я показал, что каждый волен поступать, как ему угодно, и вернулся к Убийце Сориты.
– Убедился? – ядовито поинтересовалась та, перелистывая страницы озябшими пальцами. – Мне ни к чему врать. Особенно в таких мелочах. Кавалар – забавный сумасшедший.
– Вот как?
– Ну да. Куча воды, непонятных оборотов и прочей дряни. Почти ничего ценного.
– Это ты так говоришь.
– Мне все равно, что ты думаешь, – последовал отклик, и она, захлопнув книгу, убрала ее обратно в сумку.
– Ответь мне на вопрос.
– Изволь, – с преувеличенной любезностью промурлыкала Тиф.
– Что такое Сердце Скульптора?
– Интересно знать, где ты слышал это название?
– Ты как-то проговорилась во сне.
– Дурная привычка, – опечалилась Проклятая. – Постараюсь больше не совершать таких ошибок. Впрочем, в Сердце нет ничего тайного. Это артефакт, сотворенный Каваларом в последние годы жизни. С помощью него можно было уничтожить любую созданную Скульптором постройку. Башня долго хранила реликвию, пытаясь понять, как она работает. Я и Ретар выкрали Сердце из Альсгары. С помощью него мы смогли без потерь войти на Лестницу и прорваться на север. Раньше, если ты не знаешь, вход туда защищала мощная цитадель, ничем не уступающая Вратам Шести Башен.
– Вот как?
– Разве ты не слышал «Песнь о Серебряной слезе»? Хм… Странно. Теперь от крепости не осталось даже развалин. С помощью Сердца мы превратили ее в песок.
– И где теперь эта замечательная «безделушка»?
– В Бездне. Мы переусердствовали. Волшебный ключик не выдержал влитой в него силы. А жаль. Думаю, будь Сердце у нас, и Война Некромантов пошла бы по-иному. Мы бы не застревали перед каждой твердыней.
– Ну на этот счет у меня иное мнение.
Тиф лишь презрительно фыркнула.
131 
