— Заткнись! — внезапно рявкнул Келли, покраснев как рак. — Ты все время говоришь о нем как о куче металлолома, больше ни на что не годной. Не забудь, что он выступал на ринге двенадцать лет и будет еще выступать не один год! Положим, ему нужна смазка. И пустяковый ремонт. Ну и что? За пятьсот зелененьких мы ему сможем купить целую ванну машинного масла. И новую пружину для левой руки. И новые кабели для ног. И все остальное. Только бы получить эти пять сотен! Господи!
Он откинулся на спинку сиденья, еле переводя дух после длинной речи в такую жару, и начал вытирать щеки мокрым носовым платком. Внезапно он повернулся и взглянул на сидящего рядом Максо, затем нежно похлопал робота по бедру. От тяжелого прикосновения его руки сталь под брезентом загудела.
— Ты с ним справишься, — сказал Келли своему боксеру.
Поезд мчался по раскаленной от солнца прерии. Все окна в вагоне были открыты, но ветер, врываясь, только обдавал невыносимым жаром.
Келли сидел, склонившись над газетой. Мокрая рубаха облипала его широкую грудь. Поул тоже снял пиджак и сидел, уставившись незрячим взглядом на проносящуюся мимо пустыню, Максо, по-прежнему покрытый брезентовым чехлом, сидел привалившись к стенке вагона и ритмично покачивался в такт движению поезда.
Келли сложил газету.
— Ни единого слова! — с негодованием воскликнул он.
— А ты что думал? — сказал Поул, не оборачиваясь. — Района Мэйнарда эти газеты не касаются.
— Максо — это тебе не какая-нибудь железка из Мэйнарда. Когда-то он был знаменитым боксером. — Келли пожал могучими плечами. — Я думал, что они помнят его.
— Помнят? Из-за двух схваток в «Мэдисон сквер гардене» три года назад? — спросил Поул.
— Нет, парень, не три года назад, — возразил Келли.
— Ну как же так? Это было в семьдесят седьмом, — сказал Поул, — а сейчас тысяча девятьсот восьмидесятый. Меня всегда учили, что восемьдесят отнять семьдесят семь будет три.
— Он выступал в «Гардене» в конце семьдесят седьмого, перед самым рождеством. Разве ты не помнишь? Это было как раз перед тем, как Мардж…
Келли не окончил фразы. Он опустил голову и уставился на газету, будто увидел в ней фотографию Мардж, снятую в тот день, когда жена оставила его.
— Не все ли равно? — пожал плечами Поул. — Кого из двух тысяч боксеров страны помнят по сей день? В газеты попадают только чемпионы и новые модели. — Поул перевел взгляд на покрытого брезентом Максо. — Я слышал, что «Моулинг корпорейшн» выпускает в этом году модель Б-9, - сказал он.
— Вот как? — спросил Келли без всякого интереса, оторвавшись на мгновение от газеты.
— Пружины супер-реакции в обеих руках — и в ногах тоже. Сделан целиком из сплавов алюминия и стали. Тройной гироскоп. Тройная проводка. Вот, наверно, хороша штучка!
Келли опустил газету на колени и пробормотал:
— Я думал, что его запомнят. Ведь это было совсем недавно…
Внезапно черты его лица смягчились, и он улыбнулся.
— Да, мне никогда не забыть того вечера, — сказал он, погружаясь в воспоминания. — Никто и не подозревал, что произойдет. Все ставили на Каменного Димзи, Димзи-Скалу, как его называли. Три к одному на Димзи, Каменного Димзи — четвертого в списке лучших полутяжеловесов мира. Он обещал больше всех. — Келли улыбнулся и глубоко вздохнул. — И как мы его обработали! — сказал он. — Я до сих пор помню этот левый встречный — бэнг! Прямо в челюсть! И непобедимый Димзи-Скала рухнул на пол как — как… как скала, да-да! — Снова счастливая улыбка озарила лицо Келли. — Да, парень, что это был за вечер, — прошептал он, — что за вечер!
Поул взглянул на Келли и быстро отвернулся, уставившись в окно.
Келли заметил, что их сосед-пассажир смотрит на Максо. Он перехватил взгляд незнакомца, улыбнулся и кивнул в сторону неподвижной фигуры.
— Мой боксер, — сказал он громко.
Человек вежливо улыбнулся и приложил руку к, уху.
— Мой боксер, — повторил Келли громче. — Боевой Максо. Слышали о нем?
Человек несколько секунд смотрел на Келли, затем покачал головой.
— Да, мой Максо был одно время почти чемпионом в полутяжелом, — улыбнулся Келли, обращаясь к незнакомцу. Тот вежливо кивнул головой.
Неожиданно для самого себя Келли встал, пересек проход и сел напротив пассажира.
— Чертовски жарко, — сказал он.
— Да, очень жарко, — ответил человек, улыбнувшись ему.