— Мисс… э-э-e… Сперри?
За занавеской послышался мужской голос Она видела его силуэт сквозь тонкую ткань. Джейд чуть не захлебнулась желчью, откашлялась, горло у нее горело.
— Мисс Сперри, мне надо осмотреть вас.
— Да, сейчас, одну минуточку. — Она запуталась в халате и наконец надела его через голову. Он едва прикрывал ее ягодицы. Джейд вскарабкалась на смотровой столик и прикрыла себя какой-то простынкой, стараясь, чтобы ее было видно как можно меньше. — Да, пожалуйста.
Ей пришлось пережить еще один шок. Доктор был очень молод. У него было свежее лицо, которое, казалось, не знало еще бритвы. Глаза светились неподдельным интересом. Она надеялась, что доктор будет пожилым, седовласым джентльменом с симпатичным брюшком и в очках, похожим на добродушного семейного врача с картин Нормана Рокуэлла.
Очевидно доктор почувствовал, что вызывает у нее неприязнь. Изо всех сил он старался выказать ей свое сочувствие, возможно, потому, что боялся, что с ней может быть истерика.
— Вам придется пережить еще несколько неприятных минут, мисс Сперри. Мне нужно осмотреть вас, сфотографировать и задать вам несколько вопросов. Некоторые из этих вопросов могут показаться вам нескромными, но ничего не поделаешь. Давайте с них и начнем, ладно?
Приступая к делу, он взял бланк медицинской карты и вынул ручку из нагрудного кармана своего белого халата.
— Ваше полное имя?
— Джейд Элизабет Сперри.
— Возраст?
— Восемнадцать лет.
— Дата рождения?
Доктор записывал ее ответы в соответствующих графах карточки, затем, как он и предупреждал, вопросы стали более нескромными.
— Когда у вас последний раз были месячные?
— Я не помню.
— Мне нужно знать. Хотя бы примерно.
Джейд потерла виски и постаралась вспомнить. Затем назвала число, которое показалось ей наиболее вероятным. Он записал его.
— Какие-нибудь венерические заболевания?
Вопрос ошеломил ее.
— Что?
— У вас есть какое-нибудь венерическое заболевание или, может быть, был половой контакт с кем-нибудь, у кого такая болезнь?
Внутри у Джейд что-то перевернулась, и она выкрикнула с яростью:
— До сегодняшнего вечера я была девушкой! — В эту минуту Джейд осознала, что в эту ночь она потеряла невинность не только физически.
— Понятно. Хорошо. — Доктор отметил что-то в карточке. — Этот мужчина…
— Мужчины. Я уже говорила сестре, что их было трое. Она разве вам не сказала?
— К сожалению, нет. Значит, трое?
— Да, трое.
— Все трое вводили член во влагалище?
Джейд закусила задрожавшую нижнюю губу.
— Да.
— Вы уверены?
— Да!
— И у всех было семяизвержение?
Она опять почувствовала приступ тошноты. Сглотнув горькую желчь, она с трудом выдавила:
— Да.
— Вы уверены, мисс Сперри? — Врач скептически посмотрел на нее. — Я хочу сказать, что если вы были девственницей, то вам трудно было бы определить.
Джейд сверкнула глазами, но у нее было очень мало сил для ярости. Она сгорбилась, подчиняясь.
— Да, они все трое… это самое.
Врач захлопнул карточку и положил ручку обратно в карман. Он просунул голову между занавесками и попросил сестру помочь ему. Та помогла Джейд лечь на кресло, устроив ее ноги на металлических подпорках. Доктор надел резиновые перчатки, затем сел на невысокую табуретку напротив кресла и зажег яркую лампу. Затем дотронулся до ее бедер и развел ее ноги пошире. Она издала слабый звук протеста.
— Я предупреждал вас, что вам будет неприятно, мисс Сперри. Я постараюсь не причинить вам боли.
Джейд не смогла смотреть в его лицо, находящееся где-то между ее ног, и закрыла глаза, чувствуя, как что-то холодное и твердое проникает в нее. Она вцепилась в край кресла.
— Постарайтесь расслабиться. Знаете, вы поступили очень правильно, что не побежали домой и не приняли душ, прежде чем пойти сюда.
Она не могла поддерживать разговор с ним и сестрой в таком жалком виде. Кожа у нее была холодная и слегка влажная, однако чувство смущения и стыда несколько увеличило приток крови: она чувствовала, что краснеет. Голова гудела, и каждый удар сердца отдавался в ушах.
— Вы смогли бы узнать этих людей?
— Да, конечно.
— Ну что ж, хоть это хорошо. Они поплатятся за это. Если, конечно, вы не струсите и не откажетесь от своих обвинений до того, как дело пойдет в суд.
— Нет, я не струшу, — поклялась она, сжав зубы.