117 
Он шагнул к ней, непроизвольно сжимая кулаки, она попятилась и пятилась до тех пор, пока не уперлась спиной в стену.
Так вот что его так беспокоит, поняла Юджин. Вот что заставляет его пренебрегать карьерой, положением в обществе и всем остальным, что он когда-то считал важным. Желание знать ответ на этот вопрос было в нем таким сильным, что обычно осторожный и сдержанный Хэммонд Кросс вел себя как человек, совершенно потерявший голову.
— Так ты трахалась с Петтиджоном или нет? Отвечай!
— Нет! — выкрикнула она и добавила совсем тихо:
— Нет, клянусь тебе.
— Ты убила его? — Он сжал руками ее плечи и так низко наклонился к ней, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее головы. — Ответь мне честно на этот вопрос, и я прощу тебе любую ложь. Ты убила Люта Петтиджона?
Юджин отрицательно покачала головой:
— Нет, я его не убивала.
Он уперся кулаками в стену позади нее и, наклонившись еще ниже, коснулся щекой ее щеки. Его дыхание было горячим и таким громким, что заглушало даже шум дождя снаружи.
— Я хочу верить тебе…
— Это правда, я не убивала Петтиджона, — повторила Юджин. — Но не спрашивай меня больше ни о чем, потому что я все равно не смогу ответить…
— Но почему? Скажи хотя бы — почему?
— Потому что ответы причинили бы мне слишком сильную боль.
— Как? Я не понимаю…
— Прошу тебя, не заставляй меня. Это же мука мученическая… Я боюсь, что мое сердце просто разорвется пополам.
— Но своей ложью ты разбиваешь сердце мне.
— Пожалуйста, Хэммонд, если ты хоть немного уважаешь меня, избавь меня от… Я не хочу, чтобы ты во мне разочаровался. Я предпочла бы никогда больше с тобой не встречаться, чем позволить тебе знать…
— Что? Скажи мне!
Она решительно покачала головой, и Хэммонд понял, что продолжать давить на нее бессмысленно. К тому же после того, как он убедился, что Юджин не причастна к убийству Петтиджона, с его стороны было бы самым правильным оставить ее в покое и не лезть ей в душу.
— Это еще не все, — неожиданно добавила Юджин. — Назревает кризис, и мы можем оказаться по разные стороны барьера…
— Значит, твоя тайна все-таки имеет отношение к делу? — встрепенулся Хэммонд, хватаясь за ее слова, как за последнюю надежду.
— Я знала, что наша встреча все очень усложнит, и тем не менее допустила… Больше того, я хотела, чтобы это произошло. Даже на заправочной станции я еще могла сказать тебе “нет”, но.., не сказала.
Он слегка приподнял голову, чтобы видеть ее лицо.
— А если бы тебе представилась возможность переписать эту страницу заново…
— Это нечестно!
— ..Ты бы что-нибудь изменила?
Она долго выдерживала его взгляд, лишь еще одна слеза скатилась по ее щеке. Для Хэммонда это было достаточным ответом.
— Я тоже!.. — прошептал он. — Я тоже не стал бы ничего менять.
Мгновение спустя он обнял Юджин, и его жадный рот раздвинул ее губы. Вода капала с ее мокрых волос на его рубашку. Наконец они разжали объятия.
— Юджин…
— Хэммонд…
Они рассмеялись тому, что впервые назвали друг друга по имени и поцеловались с еще большей страстью. Распустив пояс ее халата, Хэммонд просунул руки под ткань и ласкал нежную кожу Юджин, исторгая из ее уст негромкие стоны.
Кровь стучала в ушах Хэммонда громче, чем низвергающиеся на крышу потоки дождя. Гулкие удары пульса заглушали не только все внешние звуки, но и робкий голос совести и здравого смысла. Когда они и вовсе замолчали, он подхватил Юджин на руки и перенес на постель. Уложив ее на простыни, Хэммонд, сгорая от нетерпения, сорвал с себя одежду и лег рядом. С губ его сорвался протяжный вздох, в котором смешались отчаяние и страсть.
— Я спала с тобой не ради алиби, Хэммонд…
Приподнявшись на руках, он заглянул ей в глаза:
— А ради чего?
— Ради тебя самого…
Хэммонд спрятал голову у нее на груди.
Высшей точки наслаждения они достигли одновременно.
* * *
Они лежали под одеялом, обнявшись. Юджин прижалась к нему, и Хэммонд с удовлетворением увидел, какое у нее счастливое лицо. Правда, глаза ее были закрыты, но губы слегка улыбались, и на щеках играли очаровательные ямочки. Она не спала, и Хэммонд, негромко рассмеявшись, поцеловал ее веки.
Юджин открыла глаза и посмотрела на него, потом выпростала из-под одеяла руку и провела кончиком пальца по его губам.
— О чем ты думаешь? — спросил Хэммонд.
117 
