137 
— Вот, — сказала она. — Чуть не забыла. Я нашла эту штуку, когда рылась в его бумагах. Датировано субботой, верно?
Дэви вручила блокнот Хэммонду. Он бросил взгляд на первую страницу и почувствовал, как от ужаса у него закружилась голова.
— Это почерк Люта, — сказала Дэви. — Он написал твое имя и время — пять часов пополудни. Похоже, вы виделись с ним в тот день, и, как я понимаю, тебе бы очень не хотелось, чтобы кто-то об этом узнал.
Хэммонд бросил на нее быстрый взгляд.
— Это не то, что ты подумала, — сказал он. — Это… Дэви рассмеялась.
— Хэммонд, милый, я скорее поверю, что какой-то новомодный крем действительно способен управиться с целлюлитом, чем в то, что ты прикончил Люта. Я не знаю, зачем вы встречались, и не хочу знать. Просто мне показалось, что будет гораздо лучше, если этот блокнот попадет к тебе в руки.
Хэммонд машинально перевернул страницу и вздрогнул.
— Здесь написано.., шесть часов, — начал он. — Значит, в тот день Лют встречался еще с кем-то. Должен был встретиться… Ты не знаешь, кого еще он ждал?
Дэви покачала головой:
— Понятия не имею. Признаться, я заглянула в его настольный ежедневник, но там не говорится ни о тебе, ни о ком другом.
Хэммонд покачал головой. Совершенно очевидно, что в субботу Лют Петтиджон ждал к себе еще кого-то. Но кого? Состоялась ли эта встреча или его убили раньше? Или его второй гость и был убийцей?
Он убрал блокнот в карман.
— Вообще-то по правилам тебе следовало отдать этот блокнот Смайлоу.
— Ты же знаешь, я никогда не поступаю по правилам, — возразила Дэви и печально улыбнулась. — Теперь я знаю, что Рори Смайлоу просто невозможно сделать больно, хотя — видит бог! — я старалась. — Ее улыбка погасла, и она закончила серьезно:
— Но это не значит, что я чувствую себя обязанной помогать ему.
Глава 25
— Вчера ночью он был здесь, со мной!..
Эти слова Элен Роджерс пришлось буквально прокричать, чтобы бармен расслышал ее за оглушительной музыкой.
— Мы сидели вон за тем столом и заказывали у вас шампанское и коктейли, — добавила она, с надеждой глядя на него. Бармен — худой двадцатилетний парень с редкими, собранными в “конский хвост” волосами и с серебряной серьгой в правой брови — посмотрел на нее взглядом, какой яснее всяких слов говорил, что во внешности Элен Роджерс нет ровным счетом ничего запоминающегося.
— У нас каждый день бывает множество людей, мэм. Я не могу помнить всех. Элен без церемоний дернула его за рукав.
— Если парень, с которым я была здесь вчера, вернется, позвоните мне, пожалуйста, хорошо?
И она положила перед ним клочок бумаги с номером своего телефона в отеле, не особенно, впрочем, надеясь, что из этого что-нибудь выйдет.
— О'кей, мэм.
Бармен убрал записку в карман, и Элен невольно подумала о том, что он вспомнит о ней в лучшем случае через несколько дней, когда будет сдавать рубашку в стирку. Ну и черт с ним. Все равно она своего добьется.
И Элен твердым шагом вышла из бара.
Еще утром — более или менее справившись с пережитым потрясением — она приняла решение во что бы то ни стало выследить этого мерзавца и сдать его в полицию. Ради этого она была готова обойти все рестораны и ночные клубы Чарлстона.
Элен догадывалась, что была не первой его жертвой, уж больно ловко Эдди (имя, похоже, было вымышленным) обвел ее вокруг пальца. Не первой и не последней. Она почти не сомневалась, что негодяй, воодушевленный успехом, снова выйдет на охоту уже этим вечером. И совершит ошибку, ибо она будет искать его.
Но после того, как Элен обошла с полдюжины баров и ресторанов, ее энтузиазм заметно остыл. Гениальный план, еще два часа назад казавшийся ей удачным и дерзким, на деле был очень и очень трудоемким или даже — учитывая количество увеселительных заведений в Чарлстоне — просто невыполнимым. Только упрямство мешало Элен сдаться, поскольку теперь даже она понимала, что шансов наткнуться на Эдди у нее ничтожно мало.
Только упрямство да еще злость, поскольку все остальное, казалось, было против нее. Лакированные туфли, которые она купила специально для этой поездки, немилосердно жали, и она охромела буквально через полчаса после того, как покинула отель. Жара не спала даже с наступлением темноты, и Элен буквально обливалась потом. Кроме того, она была голодна, но каждый раз, когда она пыталась что-нибудь съесть, ее желудок, растревоженный неумеренным количеством спиртного, начинал решительно восставать, и ей пришлось ограничиться несколькими банками кока-колы. Голод она, однако, не утолила, но потеть стала еще больше.
137 
