Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
41 
Хэммонд давно нуждался в чем-то подобном, и у него не было ни малейшего сомнения в том, что он идеально подходит для этого задания. За время своей службы в прокуратуре он расследовал уже пять убийств и во всех случаях добился самого сурового приговора, за исключением одного дела, когда обвиняемому удалось уйти от ответственности, сознавшись в наименее тяжком из вмененных ему преступлений. Чуть не с того самого дня, когда он сделал решительный выбор между защитой и обвинением, Хэммонд готовил себя именно для такого масштабного и громкого дела и теперь был вооружен не только желанием довести его до победы, но и соответствующими знаниями, опытом, подготовкой.
Суд над убийцей Люта Петтиджона фактически гарантировал ему кресло прокурора округа.
Итак, дело было у него в кармане. Мейсон был на его стороне, вдова тоже поддержала его кандидатуру, и Хэммонд снова подумал о том, сказать или не сказать боссу о его субботней встрече с Петтиджоном. Этот пустяк мог все испортить. А как будет обидно, если правда всплывет, когда он будет в двух шагах от победы!
— Послушайте, Монро…
— Не благодари меня, сынок. У тебя впереди немало бессонных ночей.
— Да нет, я не это хотел сказать, хотя и это тоже. Просто…
— Что?
Хэммонд заколебался.
— Нет, ничего, — промолвил он наконец. — Мне не терпится как можно скорее начать…
— Что ж, я рад за тебя, — сказал прокурор. — Впрочем, есть одно обстоятельство, которое несколько умерит твой пыл. Тебе придется работать вместе с Рори Смайлоу. Ты не имеешь ничего против?
— Нет.
— Врешь.
— Я не собираюсь ни брататься с ним, ни выяснять с ним отношения. Единственное, что мне необходимо, — это гарантия того, что он готов сотрудничать.
— Вообще-то он уже начал враждебные действия…
— Что это значит?
— Сегодня днем мне звонил начальник полиции Крейн. Смайлоу настаивал, чтобы надзор за этим делом поручили Стефи Манделл. Но я сослался на желание вдовы.
Политические интриги всегда доставляли Мейсону удовольствия гораздо больше, чем собственно служение закону. Хэммонду это не особенно нравилось, однако он отдавал себе отчет, что человек, занимающий должность окружного прокурора, просто не может не быть дипломатом, так как улаживать проблемы с казначейством, администрацией округа и правительством штата приходится именно ему. Политика и правосудие были частью работы Мейсона, и никто не был виноват в том, что с годами первое стало нравиться ему гораздо больше, чем последнее.
— Наша Дэви Петтиджон не теряла времени даром и позвонила не только мне, но и Крейну. Она потребовала, чтобы Смайлоу нашел убийцу, а ты упрятал его за решетку. Вот каким путем это дело попало к тебе.
Хэммонд невольно поморщился. Он чувствовал себя как на приеме у зубного врача, который только что вкатил ему порцию обезболивающего.
— Так вот, — жестко закончил Мейсон, — вам со Смайлоу придется забыть о ваших разногласиях до тех пор, пока это дело не будет закрыто. Ты понял?
— Мы оба — профессионалы. — Хэммонд избегал обещать что-либо, если дело касалось Рори Смайлоу, однако ему представлялось, что их личные отношения действительно никак не скажутся на результатах расследования.
И тут Монро Мейсон выложил еще одну новость.
— Стефи, — сказал он, — тоже будет участвовать в расследовании. Я хочу, чтобы в этом деле она выступила в качестве, гм-м.., рефери на ринге.
— Что-о?.. — У Хэммонда невольно вытянулось лицо, но он постарался скрыть свой гнев и досаду. — По-моему, это ни к чему, босс. Мне не нужен надсмотрщик.
— Я так хочу, — отрезал прокурор. — Так мне будет спокойнее. Хэммонд слышал, как Стефи в коридоре разговаривает с кем-то по своему сотовому телефону.
— Вы еще не говорили ей об этом? — поинтересовался он.
— Завтра утром скажу. Так ты все понял, сынок?
— Я все понял, сэр, — ответил Хэммонд сквозь стиснутые зубы, но Мейсон Монро все равно прокричал ему в ухо:
— Нравится тебе это или нет, но Стефи будет помогать тебе в расследовании и служить буфером между тобой и Смайлоу. Надеюсь, она не даст вам вцепиться друг другу в глотку, по крайней мере пока мы не найдем убийцу Люта Петтиджона.
Глава 10
Ее легкие были готовы разорваться от напряжения. Мышцы стонали. Суставы молили о снисхождении, но вместо того, чтобы остановиться, она все ускоряла свой бег, двигаясь быстрее, чем обычно. Об обычном оздоровительном беге трусцой не было и речи. Она мчалась так, словно спасала свою жизнь.
41 
