53 
Ночь была теплой, если не сказать жаркой, но меня сотрясала мелкая дрожь, а зубы тихонько отбивали дробь. Дрожал я не от холода, а от нервного возбуждения, которое обычно появляется у меня перед очень важной и опасной работой. Ничего страшного в этом нет, как только надо будет делать дело, дрожь исчезнет, развеется в мелкую пыль, и на ее место придут сосредоточенность и осторожность.
Находясь во тьме, возле стены конюшни Старка, я нетерпеливо дожидался наступления полуночи. Как говаривала молва, время между полуночью и первым часом самое безопасное. Так что я решил дождаться благоприятного времени, тем более что оставалось всего лишь несколько минут.
Теплая погода вынудила меня снять плащ и облачиться в черный камзол, к которому умелый портной пришил капюшон. Чует моя печенка, что в эту ночку я набегаюсь, а плащ уж слишком стесняет движения. Да и по крышам не попрыгаешь, когда плащ то и дело норовит оплести ноги.
Новый арбалет висел за спиной, как и тонкая веревка-спутница. Она была скатана в тугой комок размером чуть больше моего кулака. Веревку, арбалет и десяток различных болтов я взял у мастера Хонхеля, а остальное попросил доставить во дворец короля на следующее утро. Карлик клятвенно пообещал исполнить мою просьбу. В том, что он поступит так, как ему сказали, я ни на минуту не усомнился. Хонхелю слишком дорога репутация честного торговца, чтобы он выкинул что-нибудь глупое.
Озноб ожидания прошел, сгинул, как холодный ветер из Безлюдных земель. Я потеребил широкий пояс с кармашками, в которых уютно дремали арбалетные болты. Миниатюрная сумка с несколькими пузырьками Хонхеля и нож, висящий на правом бедре, также добавляли мне лишний вес, но за годы работы я уже не обращал на эти мелкие помехи никакого внимания. Прямо под ногами у меня лежал кусок говяжьей вырезки, который я успел купить у мясника, когда он уже закрывал лавку на ночь. Мясо пришлось завернуть в кусок эльфийского дрокра, купленный у жадного карлика. Хонхель даже не стал скрывать, что удивлен такой странной покупкой. Но я не удовлетворил его любопытство, хоть как-то отыгравшись за то, что он содрал с меня воистину сказочную сумму и обогатился за один час так, как некоторые не могут за всю жизнь. Ну и Неназываемый с ним! Деньги пришли, деньги ушли, нечего рыдать по таким пустякам.
— Бо-оо-ммм-мм! — Одинокий удар магического колокола Собора раздался в ночи.
Этот «Бомм» слышен во всех уголках Авендума и возвещает о том, что наступает полночь. Пора.
Я поднял с земли мясо и, выскочив из тени возле конюшни, быстро побежал к волшебной стене. Не успел преодолеть и половину пути, когда откуда-то из-за старого покосившегося домика с поломанным крыльцом и осевшей крышей раздался топот ног. Я выругался и метнулся назад, в спасительную тень заброшенной конюшни.
Из переулка показались силуэты людей. Я посмотрел на них глазами, усиленными магическими снадобьями. Стража. Десяток. Все в кирасах, лица напряжены и нахмурены. Какой тьмы они делают в этом районе? Стражу сюда на цепи не затащишь. Да не то что не затащишь — ее не заманишь даже кошелем с полновесным золотом. Стражников тут любят еще меньше, чем всех остальных.
Стражники вышли на освещенную луной середину пустой улицы и остановились, сжимая в руках алебарды и нервно косясь на стену.
Я с интересом стал наблюдать за ребятами, благо хоть и находился в десятке ярдов от них, но в темноте ретивые борцы с преступностью меня не видели.
— Никого, — буркнул один из них. — Тут никого нет, Жастин.
— А ты кого ожидал тут увидеть, Ро? Свою мамочку? — сплюнул другой стражник, наверное, этот самый Жастин.
Несколько блюстителей закона нервно хохотнули, но испуганных взглядов от стены не отвели.
— Нет, — издевательски ответил Ро. — Я надеялся поймать того гада и отправиться на боковую.
— Надеждам не суждено было сбыться, — произнес худой страж, стоявший ближе всего ко мне. — С чего ты, Жастин, решил, что вор будет тут?
Вор? Это интересно.
— И то дело, — скороговоркой начал еще один, с рыжей всклоченной бороденкой. — Проклятая стена большая, почему тут, а не в другом месте? И не пора ли сваливать? Не нравится мне тут.
— А тебе ничего не нравится, — поддержал Жастина еще один.
— Да пошел ты, — оскалился рыжий.
— А ну заткнуться! — рявкнул Жастин, и его голос громом раздался в ночной тишине. — Вы думаете, мне нравится здесь торчать? Я бы сам с радостью сидел дома и, попивая винцо, обнимал женушку, — уже намного тише продолжил Жастин. — Вы сами вызвались на это дело, поздно хныкать.
53 
