ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  122  

— Это немного подозрительно… — вслух подумал я. — Только мы заспорили о том, приносишь ли ты пользу, и тут на тебе! — является эта ожившая слизь, давая тебе возможность эффектно продемонстрировать свою необходимость.

— Паранойю лечить надо! — обиделся Рабан. — Ты еще скажи, что мы с этим кислотным слизнем сговорились!

— Так, значит, это так он называется…

— Точно. Едкие слизни — их родственники, они живут повыше, даже в канализации есть. А эти только здесь, и их мало. Они всегда так — прячутся где-нибудь повыше, ждут, пока кто-нибудь мимо пройдет. Могут и день ждать, и два. А потом прыгают, и тут уж сразу хана! Кислота у них не просто мощная — их выделения мгновенно разъедают все что угодно! Серная кислота по сравнению с этим — просто кислый бульончик! Если бы твоя шкура не была защищена, мы бы сейчас не разговаривали!

— Угу. А вот тебе вопросик на засыпку, юный натуралист: если она такая супер-пупер, как же этот слизняк сам не разъедается? Ну изнутри. Мой-то плевок его моментально… ну ты понимаешь.

— Ха! — презрительно фыркнул Рабан. — Да по той же причине, по какой и ты сам! Кислота образуется уже вне тела! У него… и у тебя, между прочим… плевательное горло состоит из двух трубок — по одной поступает один компонент кислоты, по другой — второй. Смешиваются они уже на выходе и только тут превращаются во что-то опасное. А по отдельности это просто две дурно пахнущие жидкости…

— Хорошо, хорошо, я все понял! Ты доказал свою полезность и все такое. В следующий раз предупреждай пораньше, о'кей? А то я умру, и ты вместе со мной, нес па?

— Да кто ж спорит-то, патрон? О, а вот и лестница на четвертый уровень.

Вопреки моим ожиданиям, проход вниз оказался отнюдь не очередной дырой, в которую нужно было прыгнуть, и даже не веревкой, по которой нужно было спуститься. Это была настоящая лестница, каменная и довольно широкая. Видимо, на этой глубине все еще сохранились остатки того, что было построено тогда, когда эти катакомбы были частью города, а не его остатками. На стенах висели маленькие круглые лампы, и некоторые даже работали! Спускаясь по этой лестнице, вполне можно было вообразить, что находишься в обычном подземном переходе или даже в метро. Собственно говоря, это и было метро… ну какая-то его часть. Но через несколько минут иллюзия полностью рассеялась.

Примерно посередине проход был перекрыт самодельными, но весьма прочными воротами — неизвестный мастер сварил их из нержавеюшей стали, снабдил для пущей грозности кучей заклепок и шипов да вдобавок намалевал красной краской скалящийся череп, а под ним пару перекрещенных сабель.

— Это не краска, патрон, это кровь, — настороженно поправил меня Рабан, сам с удивлением взирающий на это препятствие моими глазами. — А там, за дверью, притаился какой-то тип…

Тип словно услышал слова Рабана. В воротах отворилась маленькая калиточка, и на мою сторону перехода вышел малорослый, но очень серьезный мутантик. Росту в нем было не больше полутора метров, но зато на голове красовались явные рога. Да не два, как чаще всего бывает, а целых шесть, и росли они по краям, образовывая уродливую пародию на корону. Плюс лицо у этого парня вместо кожи покрывала коричневая чешуя, губы были не горизонтальными, как положено, а вертикальными, а сзади я заметил явный хвостик. Одежда его не слишком впечатляла — стандартные лохмотья; здесь, под землей, все в таких щеголяют. Зато в руке он держал какое-то оружие — железную палку с причудливым трезубцем на одном конце и белым шаром на другом. От шара к основанию трезубца тянулся толстый провод, в некоторых местах утративший изоляцию. В этих местах время от времени пробегали искры.

— Парализатор, и очень мощный, — прокомментировал Рабан.

Страж ворот дожевал то, что у него было во рту (а был это на редкость упитанный дождевой червяк), и лениво сказал на отличном земном языке без малейшего акцента:

— Доброе утро, день, вечер или ночь, господин или госпожа. Должен сообщить вам, что я вратарь, охраняющий эти ворота, а посему, как ни прискорбно, вы через них пройти никак не можете.

— Угу. Не понял?

— Повторяю. Доброе утро, день, вечер или ночь, господин или госпожа. Должен сообщить вам…

— Все, все, уже все понял! — поспешил прервать я. — А почему мы не можем пройти?

Мутант посмотрел налево. Потом направо. Потом снова уставился на меня своим коровьим взглядом и все так же лениво сказал:

  122