148 
Наконец-то я увидел эти «черепки». Самая обычная монета, только не металлическая, а, скорее, из окаменевшей глины. Вряд ли именно из нее, но похоже.
— Сыскался смелый, сыскался-таки! — обрадовался наперсточник. — Раз-два-три, где орешек?
— А вот здесь! — нисколько не задумываясь, указал дядька.
Мартыш поднял скорлупу — орех действительно был там. Он сделал веселую мордочку и отдал мужику выигрыш.
— Давай еще! — загорелся мужик. — Два черепка ставлю!
— Давай! — охотно согласился жулик.
Конечно же он выиграл и во второй раз, а потом и в третий.
Дальше я смотрел уже без интереса. Трюк старый — наперсточник и «счастливчик» в сговоре. Этот тип будет выигрывать, пока кто-нибудь из толпы тоже не захочет поиграть. Вероятно, ему дадут пару раз выиграть по мелочи, а потом он непременно рискнет поставить побольше. И тут-то полоса везения резко закончится…
А вот Сигизмунд смотрел. С явным интересом. Я же вдруг поймал себя на том, что моя левая средняя рука словно сама собой скользнула в поясной кошель какого-то зеваки и вытащила оттуда дюжину черепков. Вот уж не подозревал за собой таких талантов…
Возвращать украденное показалось стремно, поэтому я просто пихнул принца в спину и тайком продемонстрировал ему добычу.
— Ну что, заглянем в трактир? — предложил я.
Но принц не захотел. Вместо этого он выхватил у меня монеты и протолкался поближе к четырехрукой макаке.
— Давай сыграем! — потребовал он.
Катала удовлетворенно прищурился. Первый лох клюнул.
— Отчего ж не сыграть? — хмыкнул он, переставляя скорлупки. — Клади деньгу, смотри на орешек. Зоркий глаз меня без штанов оставит, а слепой играть не садись!
Для начала Сигизмунд поставил всего три черепка. Как я и ожидал, ему позволили выиграть, чтобы не отпугнуть простофилю быстрым проигрышем. Принц немедля поставил целых десять. И снова выиграл!
— Вот молодец, зоркий глаз, как играет, как играет! — приговаривал катала, переставляя скорлупки. — Ну что, может, увеличим ставки? Ну дай ты отыграться-то, везунок!
Сигизмунд заинтересовался. Он пересчитал все, что у него было, — двадцать пять черепков, и поставил их на кон.
Четырехрукий хитро ухмыльнулся, положил орешек под центральную скорлупку и молниеносно задвигал их по коврику.
— Ну что, где орешек?
— А вот зде… — попытался указать принц, но я перехватил его руку и молча ткнул пальцем в правую скорлупку.
— Эй, друг, ты сам не играешь, так и другим не мешай! — возмутился наперсточник. — Ты куда показывал, друг?
— Да сюда и показывал, — моментально сообразил принц. — Ты, Олег, правильно угадал.
Катала неохотно поднял правую скорлупку, и оттуда выкатился орешек. Я-то заметил, как четырехрукий сделал вид, что кладет орех под центральную скорлупу, а потом незаметно передвинул его направо. Мои глаза слишком остры для такого дешевого жулика.
— Любишь ты себя, патрон, — хмыкнул Рабан.
— Сколько у нас, Сигизмунд? — поинтересовался я.
— Пятьдесят.
«Рабан, по здешним ценам полтинник — это много или мало?»
— Нормально. За пару черепков можно съесть тарелку супа, за три — купить бутылку вина. Плохонького, правда…
— Тогда хватит. Пошли.
— Эй, везунок, а отыграться? — громко возмутился жулик. — Некрасиво так: выиграл — и сбегать!
Его подельник, все еще болтающийся поблизости, поддержал его утвердительным мычанием.
— Угу. Отыграться? Хорошо, как скажешь. Последний раз, да?… На все.
Я высыпал перед ним горсть глиняных монет. Конечно, их было гораздо меньше пятидесяти, так как все они были разного достоинства. Самые маленькие, с ноготь, украшены чем-то вроде перевернутой запятой. Местная единичка, если я что-то понимаю. Самые большие, с пол-ладони, — «S» в зеркальном отражении. Это, похоже, десятка.
— Раз-два-три, где орешек? — хитро глянул на меня катала. Похоже, он ничуть не сомневался, что уж на этот раз обдурил меня знатно. — Давай, зоркий глаз!
Действительно, я умудрился проглядеть тот момент, когда этот жулик перепрятал искомый предмет. Острое зрение — еще не все, ловкость рук может обмануть даже такой глаз, как мой. Но у меня в запасе было еше и Направление, а этот орешек я уже видел. Следовательно, мог отыскать его даже на другом конце планеты.
— Вот здесь, — я обвиняюще указал на поясной кошель наперсточника.
У того немедленно забегали глазки. На мордочке проступил явный испуг — мошенников не любят даже в цивилизованном мире двадцать первого века. Здесь же его, скорее всего, попросту побьют. Может быть, даже камнями.
148 
