93 
— Каком именно?
— А Направление? Раздобудь фотографию или какой-нибудь предмет того, кого ищешь, — и все проблемы отпадут!
— А то б я без тебя не догадался. Может, заодно подскажешь, где что-нибудь такое добыть?
Рабан задумался. Надолго. Пока он размышлял, я успел съесть все, что мне приволокли на ужин, плюс половину ложки… Ну, в общем, я нечаянно откусил пол-ложки и проглотил этот невкусный алюминий, прежде чем сообразил, что делаю. Гадость. Ну ничего, переварится. Оставшуюся половинку я разрезал на стружку и смыл в унитаз — мне совсем не хотелось рассказывать той официантке, как я съел ложку. Уж лучше скажу, что потерял.
— Помнишь, я тебе говорил про нашего заказчика? Которому понадобился проект «Зомби»? — нарушил молчание Рабан.
— Угу. И что с ним?
— Я не уверен… может быть, он его уже давно выбросил…
— Угу.
— Нет, это я к тому, что у него было письмо от Баринова. Что-то насчет того, что проект близится к завершению… и все такое. Он нам показывал. Это ведь можно назвать личной вещью?
— Хочешь сказать, что Баринов переписывался с иномирцем?
— Да это не к нему письмо было. Он так и не признался, откуда его взял… хотя мы особо и не расспрашивали. Но ведь подойдет?
— Надо думать. И где сейчас ваш друг?
— Один шаг. Стартовать?
— В другом мире… — с каким-то удовлетворением хмыкнул я. — А ты уверен, что сможешь вернуть меня сюда же? Мне что-то не хочется на этот раз очутиться где-нибудь в снегах Антарктиды.
— Не, патрон, проблем не возникнет! — с просто-таки неприличной горячностью вскинулся Рабан, — Вернуться в исходную точку легко — трудно попасть туда, где еще ни разу не был.
— Тогда стартуй.
— Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!
До чего же все-таки удобно путешествовать между мирами — даже из комнаты выходить не нужно. Произнес все эти «ссы» и «ассы», и готово — ты уже там, куда не долетит ни один самолет, лети он хоть миллион лет. Благодать, да и только. В глазах, правда, двоится, но ведь всего какую-то секунду.
Я очутился посреди леса. Точнее, лесочка — очень уж крохотные здесь росли деревца. Самое высокое было лишь вдвое выше меня, а остальные и вовсе… До верхушки вполне можно допрыгнуть. И плоды на них росли какие-то странные — словно бы желуди, только размером не больше горошинки. Про листья вообще молчу — никогда в жизни не слышал о том, чтобы листья имели форму почти правильных пятиугольников.
— А тут все пятиугольное, — сообщил Рабан. — И все очень маленькое. Это не мир, это анклав. У него у самого форма додекаэдра. Длина стороны — два с половиной километра.
— И впрямь, маленький, — согласился я. — Карманный мирок…
— А тут ты в самую точку попал, патрон. Именно карманный. Его сотворил один очень могучий маг — для одного себя. На настоящий-то мир ни у одного колдуна сил не хватит, а вот небольшой анклав — пожалуйста. Потом он умер, а Додекаэдр остался. Ну а лет десять назад здесь поселился Йехудин — тот, к кому мы идем. Он, правда, не маг, а ученый, но среди ученых тоже бывают Высокие Мастера.
— Небо здесь красивое… — почему-то сказал я.
— Это не небо, патрон, — хмыкнул Рабан. — Это противоположный Пентагон — Озерный. А под ногами у нас Лесной Пентагон.
— Пентагон? — не понял я.
— Не тот, который в Америке. Геометрическая фигура — правильный пятиугольник. В Додекаэдре их двенадцать — Лесной, Озерный, Морской, Болотный, Пустынный, Степной, Горный, Ледяной, Лавовый, Железный, Хрустальный и Мертвый. Йехудин живет на стыке Лесного и Пустынного.
Я послушно взмахнул крыльями и неторопливо двинулся куда было сказано. Конечно, такое малое расстояние вполне можно преодолеть и ногами, но если есть крылья, почему не летать? По дороге я то и дело посматривал вверх. Мне не верилось, что это не небо, а вода. Почему же она не льется мне на голову?
— Поверь, патрон. В Додекаэдре нет единого центра гравитации, как на Земле. Каждый Пентагон притягивает отдельно. В самом центре здесь невесомость. Поверишь или проверишь?
— Поверю. Вот еще — проверять все, что подвернется под руку… Был, помню, один такой недоверчивый — решил лично проверить, что чувствует повешенный…
Пустынный Пентагон выглядел так же жалко, как и Лесной. Со стороны он напоминал изрядно раздавшуюся песочницу — ни тебе барханов, ни кактусов… Чего там еще бывает в пустынях? Только ровный серый песок до самого горизонта. А на горизонте… В этом мире не было горизонта, был… антигоризонт, что ли… Панорама здесь не обрывалась вдали, а как бы ломалась, пейзаж искривлялся и шел вверх, к небесам. Пустынный Пентагон примыкал к Лесному, как довольно крутой пандус, но стоило мне сделать один лишь шаг — и весь мир словно пошатнулся, переворачиваясь с ног на голову. Теперь уже Лесной Пентагон стал пандусом, а Пустынный — ровной поверхностью под ногами. Над головой теперь простиралась не яркая синева Озерного пандуса, а нечто серое, похожее цветом на мою шкуру.
93 
