Особенно,... 
91 
— Полли просит вам передать, что ужин уже готов. — Он принял от меня пиджак, невозмутимо посмотрев на темное пятно крови на моем жилете.
— Замечательно! — Талер лучился энтузиазмом. — Я голоден как волк.
— Накрывай в обеденной зале, — сказал я слуге и обратился к Талеру: — Налей себе что-нибудь. Я скоро.
Он отказался отдать набитый оружием плащ дворецкому и радостно осклабился. Разумеется, не потому что ему позволили выпить. Талер с алкоголем дружит не слишком крепко. При его телосложении пара стаканов виски доставляет ему больше хлопот, чем удовольствия. Сейчас мой друг радуется тому, что останется без присмотра и может наведаться в Охотничью комнату. Я не стал ему портить удовольствие и просить, чтобы он не трогал старые кремневые ружья. Все равно это не принесет никакой пользы, и поднялся к себе в спальню, встретив по дороге Шафью.
Магарка лучезарно мне улыбнулась, опустила глаза и, ничего не сказав, прошла мимо, но я знал, что она рада моему возвращению. За то время, что она живет в моем доме, мы здорово научились понимать друг друга, не произнося ни слова.
— Я намереваюсь выспаться, — безапелляционно заявил мне Стэфан. — Сегодня был просто ужасный день. Хорошо, что мы все смогли его пережить.
Анхель тоже устала, так что я оставил их наедине друг с другом, переоделся и направился в обеденную залу. Талер, бесцеремонно бросив плащ на стол, возился с мушкетоном, на который он поглядывает все эти годы и клянчит в качестве подарка на День Пришествия Всеединого.
— Пока ты ходил, приехал посыльный от Данте, — сказал он, склонив голову над спусковым механизмом. — Привез пять бутылок кальвадоса.
— Это меньшее, что он мог сделать, выиграв сегодня кучу денег, — улыбнулся я.
Большая корзина с бутылками, каждая из которых была спрятана в цилиндрическую коробку из северного дуба, стояла в углу. Со своего места я прекрасно видел вбитые в дерево буквы из чистого золота. «Яблоневый сад». Дороже в этом мире кальвадоса просто нет. Тысяча фартов за бутылку — даже больше, чем состояние. Некоторые чиновники не получают столько и за два года, а старина Данте без проблем тратит на алкоголь и большие суммы.
— Читал сегодня газеты? — Талер все еще возился с мушкетоном.
— Да.
— «Срочные новости»?
— Нет. Ты же знаешь, что я крайне редко ее покупаю. Они взяли моду пережаривать факты. К тому же здесь еще и личная неприязнь.
Когда надо мной был суд, именно «Срочные новости» не оставили от моей репутации камня на камне.
— Пишут, что война все-таки будет. Шейх Малозана вы вел в Срединное море несколько казематных броненосцев.
— Все-таки решился?
— Ну у него нет выбора, иначе какой он шейх? Потеряет хватку и покажет себя слабым, так его прирежет собственный брат или сын, чтобы занять павлиний трон и хрустальный гарем. У них, на Востоке, с этим все быстро. К тому же терять Кирус Малозан не желает.
— Значит, в скором времени жди стрельбы.
— Угу. — Он облизал губы. — Я вот подумал… Только не смейся. Наверное, запишусь в армию.
Я нахмурился, внимательно посмотрел на него:
— Хотелось бы узнать причину этого решения. Он задумался, вздохнул, отложил ружье в сторону:
— Почему бы и нет? Мне до смерти надоел Рапгар.
— Угу. В увеселительной поездке на фронт ключевое слово — смерть. Можешь поверить, Двухвостая кошка рыскает там повсюду. Не то чтобы я боялся умереть сам, но хоть это и звучит несколько эгоистично, мне не нравится, когда умирают мои друзья.
— Ну Двухвостая — это у вас, лучэров. У людей гораздо менее приятный образ — старуха с косой. — Он невесело улыбнулся. — Меня действительно ничего здесь не держит, Пересмешник. Ни семьи, ни дома как такового. Даже любимая работа давно не в радость. Хочу перемен в этой жизни. Мне тридцать. Пора хоть что-то менять.
— Ты считаешь, что война — это лучшая возможность для перемен?
Он задумался, прикусил губу и в сомнении взъерошил свои длинные непослушные каштановые волосы:
— Кажется, в моем случае это так. Уверен, что армии нужны хорошие стрелки. Да и инструкторы по стрельбе им тоже не помешают.
— Думаю, они как-нибудь справились бы без тебя. Впрочем, я не имею права тебя отговаривать. Ты взрослый человек, решаешь сам. Единственное, что хочу тебе сказать, — подумай о том, что скажет Кат. Она ведь с ума сойдет, когда узнает.
Его уши стали красными, и он пробормотал:
91 
