Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
91 
– Такси?
– Нет, Бойцов меня отвезет.
Тимофей отреагировал на ее слова, как только он и умел – без комментариев ни лицом, ни жестом, ни звуком.
– Ты самый мудрый мужик на свете! – прокричала из комнаты Катерина, успев заметить его реакцию на новость.
– Помни об этом, Кошка. Когда станешь на меня за что-нибудь злиться! Я упакую тебе с собой остатки пирога, позавтракаешь после операции!
– Некогда, Тим! – крикнула она в ответ из комнаты.
В дверь, оставленную Катериной распахнутой, вошел Бойцов, умудрившись собраться быстрее, чем она предполагала.
– Катерина?
– Я готова, поехали, – вышла к нему из комнаты Катя.
Тимофей появился из кухни одновременно с ней, они пожали с Кириллом друг другу руки, он сунул Кате в сумку, которую она взяла в прихожей с тумбочки, пакет с пирогом.
– Удачи, Кать! – пожелал он, закрывая за ними дверь.
Быстро по ночной Москве минут за десять они доехали до клиники. Кирилл, считывая ее настроение, гнал, как на ралли, по далеко не пустынным улицам никогда не засыпающего города…
Когда Лида выдвинула свое предложение, главным, что подтолкнуло ее к согласию, была близость к месту работы. Центр центру рознь, и от дома, где она жила, добираться было дольше и сложнее, на метро и с пересадкой по кольцу, и еще две станции, а на машине, если требовалось оперативно добираться, при срочном вызове, и разговору нет! Днем это сплошная пробка, ночью не сплошная. Разве что глубокой ночью, и лучше с субботы на воскресенье! Лидин же дом располагался очень удобно для Катерины – пять минут пешком до метро, две станции без пересадок, семь минут пешком до клиники. Итого, при самом сложном варианте часа пик, двадцать–двадцать три минуты! При ее работе жизненно, в прямом смысле, важно!
Кирилл пошел проводить ее до отделения, любопытствуя, где и как она работает. Катерина с момента, когда села в машину, не произнесла ни слова. Все. Она была уже не с ним. Она обдумывала операцию, возможные осложнения. Действия…
– Катерина Анатольевна!! – выбежали навстречу ей две медсестрички.
Кирилл смотрел на нее, смотрел, все еще поражаясь перемене, новой, открытой для себя, неизвестной Катерине Воронцовой, и почему-то гордился ею! Гордился и тихо восхищался, не особо и осознавая это.
– Лена, мыться! Оля, как состояние? Что ввели?
Сосредоточенно, не суетясь, Катерина быстро, почти бегом прошла через коридор к операционному блоку. О нем она забыла. Он видел, что забыла.
Двадцать пять минут назад она находилась в его постели, в его объятиях. Голая, нежная, остывающая от оргазма, и слеза текла из правого колдовского глаза по виску в ушко, и смотрела на него так, словно весь мир полетел в тартарары, закончившись и сосредоточившись здесь, в одной точке, где были только они вдвоем!
И ушла из этого мира, не оглянувшись! Сейчас она в своем, доступном только ей мире, спасает мальчика семи лет, которому позавчера сделала сложнейшую операцию на желудке. И все бы обошлось и пошло на поправку, но его мама, не выдержав слез и просьб больного сынишки, дала ребенку попить воды, а он никак не мог напиться!
Материнская слепая любовь! Порой дурная слепая!
Это ему объяснила медсестра, провожавшая Кирилла к выходу.
Он позвонил коротко, знал, будить не надо.
– Проходи, – сказал Тимофей, открыв дверь.
– Ждал, что ли? – не сильно удивился Кирилл.
Тимофей не облегчил его задачу ответом. Бойцов прошел в кухню, поставил на стол принесенные пакеты. Он заехал в ночной супермаркет, приняв решение поговорить, постоял в отделе алкоголя, решая, что взять. Коньяк? Нет, под тот разговор, который он наметил…
Наметил! Смешно! Этому мужику тертому хрен что навяжешь! Ну хорошо – под тот разговор, которого он бы хотел, все-таки лучше водка. Вот он и взял водки, закуску к ней традиционную и не очень, а подумав, на всякий случай – бог знает, как беседа пойдет! – опохмелятор в виде импортного добротного пива.
И уже захлопывая багажник машины, с непонятным, забытым ощущением дурманящей свободы, совсем как мальчишка подумал: за столько лет он первый раз «забил» на работу, всегда срочные и не в меру важные дела, задвинул все, найдя нечто гораздо значимее на данный момент!
И пусть это извечная необходимость разобраться в ситуации, а не борьба за женщину, как ему казалось и он сам себя уговорил, пусть это примитивное желание выяснить все по-мужски. Выяснить, понять, победить – а что еще? Как всегда, победить!
91 
