— Да.
Блотник задал еще несколько вопросов. Джейк отвечал коротко и весьма уклончиво. Блотник встал.
— Извините, но вы застали меня перед выходом. — Он глупо усмехнулся. — Шаббат. У всех короткий день.
— Shabbat shalom, — попрощалась я.
— Shabbat shalom, — сказал Блотник. — Большое спасибо, доктор Бреннан. ИОД глубоко вам признательно. Такая дальняя поездка и такая потеря.
* * *
Отъехав от музея, мы направились в Израильский университет, по дороге обсуждая встречу с Блотником.
— Ты и в самом деле недолюбливаешь этого парня, — сказала я.
— Он самовлюбленный эгоистичный жулик.
— Не начинай, Джейк.
— Я ему не доверяю.
— Почему?
— Он нечестен в профессиональном плане.
— Как это?
— Без спросу использует чужие открытия в своих публикациях. Не внушает доверия, правда? Хочешь, чтобы я продолжал?
Я знала, что Джейк питает отвращение к ученым, которые эксплуатируют младших коллег или студентов в своих целях, поэтому промолчала.
— Гетц рассказала Блотнику об остатках материи.
— Я предполагал, что она это сделает, но это оправданный риск. Эсфирь — лучший эксперт по древним тканям. Мне необходимо ее заключение.
— Но ты ни разу не упомянул о костях.
— Никто не увидит эти кости, пока я не оформлю на них все документы.
— А Блотник, похоже, не очень-то расстроился по поводу масадского скелета, — заметила я. — И не сильно удивился, увидев меня здесь.
Джейк хмыкнул.
— Когда я звонила из Монреаля, то не говорила, когда конкретно прилечу в Израиль.
— Нет?
Джейк свернул налево.
— И еще фраза насчет смены часовых поясов, — вспомнила я.
— А что такое?
— Получается, Блотник знал, как долго я уже здесь.
Джейк открыл было рот, но я еще не закончила.
— И неужели есть в Израиле археологи, которые не сталкивались с «Защитниками веры»?
— А!.. Ты тоже это заметила?
— А вдруг Блотник так спокоен, потому что скелет у него?
— Смелое предположение, — сказал Джейк и покосился на меня. — Но если он и в самом деле замешан, я упрячу его задницу за решетку.
Мы поделились впечатлениями о Гетц.
— Не очень-то разговорчивая, да?
— Лишнего не болтает.
— Но тебе понравилось то, что она сказала.
— Да! Никаких паразитов в ткани. Ввезена из другой страны. Шерсть в те времена была большой роскошью. Большинство материи ткалось исключительно изо льна. Кто бы ни был этот парень, но он имел высокий социальный статус, — сказал Драм и посмотрел на меня. — И дырка в пятке. И родственники как в Евангелии.
— Да, Джейк, согласна. Сначала загадочный скелет, теперь кости. Но быть может, все настолько совпадает именно потому, что ты отчаянно хочешь, чтобы предположение оказалось правдой?
— Я никогда не верил, что скелет из Масады принадлежал Иисусу. Выдумка Лернера, основанная на безумной теории Донована Джойса. Я считаю, кости принадлежат кому-то, кто не был на этой вершине и кто заставит израильтян, а может, даже и Ватикан понервничать.
— То есть это не зелот.
Джейк кивнул.
— А кто?
— Мы должны это выяснить.
Некоторое время мы ехали молча. Затем я опять вернулась к вопросу о ткани.
— Материя, которую я нашла в гробнице, сходна с тканью из Турина?
— Туринская плащаница — лен с более сложным переплетением нитей. Ее изготовили в Средневековье, где-то между 1260 и 1390 годами.
— Датировано с помощью радиоуглеродного анализа?
Джейк кивнул:
— Подтверждено лабораториями в Тусоне, Оксфорде, Цюрихе. И тело было покрыто целым куском. А у нас — два отрезка ткани.
Дорога в университет заняла меньше времени, чем поиск парковки. В итоге Джейк втиснул прокатную «хонду» на место для скутера, и мы направились в восточное крыло кампуса.
Солнце ползло вниз по безукоризненно чистому и ясному небу. В воздухе пахло свежескошенной травой.
Мы прошли мимо классов, кабинетов, общежитий и лабораторий. Студенты пили кофе на открытых площадках или прогуливались. Банданы, рюкзаки, учебники. Как обычно.
Все кампусы мира выглядят одинаково. Возвышавшийся на холме Израильский университет был островком спокойствия в море городской суеты, пробок, смога и каменных зданий.
Но на этой земле нет абсолютно безопасного места. Когда я проходила мимо доски объявлений, мое внимание привлек черно-белый плакат.