Особенно,... 
93 
«Эмма реальна, потому что реальна Беата», — напомнил себе Джонатан, выходя из машины. Пока он ехал из Цуга, он вспомнил о Беате все, что знал: тридцать пять лет, по образованию архитектор, закончила университет в Лидсе, но по специальности никогда не работала. Она успела побывать в роли несостоявшегося художника, несостоявшегося фотографа и несостоявшегося стеклодува. По сути, она типичный кочевник. Свободный дух и чуть-чуть заблудшая душа. Но она была реальной. Из плоти и крови, в рваных джинсах и байкерской куртке, со стремлением соответствовать своей внешности.
За годы совместной жизни с Эммой он видел ее сестру всего дважды или трижды. Последний раз они встречались полтора года назад за ланчем в Шамони, тогда они как раз возвращались домой с Ближнего Востока. Не в тот ли это было уик-энд, когда Эмма предложила Джонатану купить свитер от Богнера? После переезда в Швейцарию Эмма несколько раз ездила в Берн, а у него так и не нашлось времени составить ей компанию.
Джонатан направился к дому по противоположной стороне улицы. Вроде бы никто за ним по-прежнему не следил. В припаркованных неподалеку машинах тоже никого не было. Он перебежал дорогу, придерживая повязку рукой. На табличке у входа были указаны имена жильцов. Штрассер. Рютли. Крюгер. Цендер. Стоп. Ледяная стрела пронзила его желудок. Никакой Беатрис Роуз не было. Зато в квартире 4а жила некая Э.А. Крюгер.
Джонатана начала бить дрожь. Нужно было решаться. Он нажал кнопку звонка. Прошла минута. Он отступил назад и посмотрел наверх. Поднимая голову, он почувствовал, что из раны снова потекла кровь. Наконец дверь открыла какая-то женщина.
— Я приехал к госпоже Крюгер, — объяснил Джонатан. — Она моя невестка. Вы не будете возражать, если я подожду в ее квартире?
Взгляд женщины был прикован к его шее. Джонатан заметил свое отражение в дверном стекле: повязка была вся красная от крови.
— С вами все в порядке? — не слишком любезно спросила женщина.
— Несчастный случай. Ничего серьезного, просто немного кровит.
— Вам лучше обратиться к врачу.
— Я сам врач, — попытался пошутить Джонатан, стараясь разрядить обстановку. — Когда я попаду в квартиру, я сам смогу оказать себе помощь. Вы же знаете Эву. Высокая. Рыжая. Зеленовато-карие глаза. Носит очки.
Женщина покачала головой.
— Простите, — сказала она. — Я не знаю госпожу Крюгер. Думаю, будет лучше, если вы подождете на улице.
— Разумеется. — Проследив, чтобы улыбка оставалась строго на своем месте, Джонатан отвернулся и сосчитал до пяти.
Когда он снова взглянул на дверь, она медленно закрывалась — оставалась всего пара сантиметров. Рванув вперед, он подставил ногу, но слишком поздно: замок защелкнулся.
Джонатан проклинал судьбу. Может, позвонить во все звонки сразу — кто-нибудь да ответит? Но это слишком большой риск. Один обитатель этого дома его уже видел, а иметь дело с полицией ему не хотелось.
Он засунул руки в карманы. Пальцы нащупали Эммины ключи. Возможно, у него есть ключ от этой двери…
Вытащив связку ключей Эвы Крюгер, он рассмотрел их — один от машины и еще три ключа, к каждому из которых было прикреплено цветное колечко. Он попробовал открыть дверь. Черный не подошел. Красный тоже. А вот зеленый легко открыл замок. Спустя мгновение Джонатан был уже внутри.
Хорошо освещенная лестница закручивалась вокруг шахты лифта. На каждой площадке в стиле арт-деко располагалось три квартиры, большой цветок, столик и зеркало. По швейцарской традиции имя жильца указывалось на табличке под звонком. Квартиру Эвы Крюгер он нашел на четвертом этаже. Джонатан позвонил, но к двери никто не подошел.
Все началось задолго до Ливана.
Хоффман оказался Маккенной из Косово. А Косово было за пять лет до Ливана. Значит, это началось еще до Ливана, но вспомнить, что там было раньше, Джонатан не мог или не хотел — страшно было представить, какие еще открытия ждали его впереди.
Хотя выбора у него теперь не осталось. Ему необходимо узнать правду, и его личная безопасность отступила на второй план.
Джонатан вставил ключ в замок и открыл дверь в квартиру Эвы Крюгер.
Женщина из квартиры напротив наблюдала в глазок, как раненый мужчина входит в квартиру. Разумеется, она знала Эву Крюгер, правда, не очень хорошо: невозможно наладить тесное знакомство с соседкой, которая так много путешествует. Однако иногда они перебрасывались словечком, и Эва производила впечатление довольно милой особы. Но она предпочла не распространяться об этом незнакомцу. Во всяком случае, не тому, кто истекает кровью.
93 
