88 
Огонь в тыкве послушно потускнел, а затем исчез.
— Великолепная компания у нас подобралась, — язвительно произнёс Проповедник. — Ведьма, которая немного страж. Страж, который дружит с ведьмой. Душа, которая непонятно что с вами, грешниками, забыла, и одушевлённая тыква, которая своим видом может напугать даже Вельзевула. Нам самое место в Кайзервальде. В глаза мы точно бросаться не будем.
Ночной переход через лес оказался довольно тяжёлым. Мы шли до самого рассвета, пока не начал моросить дождь. Только тогда остановились под аркой, образованной мощными древесными корнями, выпирающими из-под земли, словно щупальца кракена. Полог, созданный Герой, бледным куполом защищал нас от влаги. Чёрный лес, осенний и мрачный, с тёмным жёлто-коричневым ковром из опавших листьев казался каким-то кладбищем. Из-под корней начал сочиться туман, повис бледным облаком, сквозь который были видны графитовые древесные стволы и острые ветви.
Я снял камзол, протянул Гертруде, но девушка отрицательно покачала головой.
— Холодно. Замёрзнешь, — сказал я ей.
— Только не в платье, которое сшили кветы, — устало улыбнулась она. — Оно, конечно, порядком испачкалось в крови и грязи, но в нём было бы уютно и в лютый мороз.
Моя спутница на мгновение закрыла глаза:
— Прости, очень устала. Следует выспаться.
— Считаешь, что погоня от нас не отстанет? Их не слышно и не видно уже несколько часов.
— Кайзервальд велик, и им потребуется время, чтобы нас найти, но они найдут. Желательно покинуть лес, это охотничьи угодья герцога и родина ангжисов. Проще затеряться в городе, чем здесь. Ш-ш-ш… Смотри.
Меж деревьев, в тумане, появились фигуры. Мужчины и женщины шли беззвучно, не разговаривая друг с другом, стремясь куда-то на восток.
— Кто это? — шёпотом спросил я.
— Те, кто возвращается с шабаша.
— Но почему пешком? Не по небу?
— Это грандиозный расход сил, особенно в светлое время суток. Не каждый способен на такое колдовство. К тому же путешествовать таким образом после восхода — значит привлечь к себе ненужное внимание. Согласись, опасно влетать в окно своей спальни на метле, когда тебя может увидеть вся улица.
— Но сейчас они далеко от города.
— И им надо туда же, куда надо нам, — продолжила Гертруда. — Впрочем, с ними мы не пойдём, потому что их проверят первыми. К тому же отнестись к нам они могут вовсе не так дружелюбно, как хотелось бы. Давай спать.
Я подозвал Проповедника, отгонявшего от себя Тыкву, словно назойливую муху:
— Тебе всё равно нечем заняться. Походи по окрестностям, если что-то заметишь — буди.
Он недовольно скривился, но решил оказать нам эту маленькую услугу и поплёлся прочь, ворча о бездельниках, которые по собственной глупости загнали себя в неприятную ситуацию.
Благодаря колдовству опавшие листья вокруг нас были тёплыми и уютными, словно пуховая перина. У меня возникло ощущение, что сейчас не холодная осень, а середина лета. Лишь запах увядания да шелест промозглого дождя за пологом разрушали это впечатление.
Я обнял Гертруду, она благодарно засопела, устраиваясь, и сказала:
— Извини, что втянула тебя в это.
— Всё будет хорошо, выберемся. Мы с тобой побывали в переделках гораздо худших. Помнишь того безумного короля мёртвых, с Полынного холма? А огненную душу в подземельях инквизиции?
Я почувствовал, как колдунья слабо улыбнулась, а затем уснула. Некоторое время я лежал, слушал шум дождя, несколько раз мимо прошёл Проповедник, затем туман стал ещё более густым, окутал лес и наше убежище дымчатым одеялом, и я заснул следом за Герой.
Мы шли через Кайзервальд уже довольно долго, преодолев искушение двигаться по тропе, которой ранее прошли возвращающиеся с шабаша ведьмы и колдуны. Я опасался засады.
— В чём дело? — спросила у меня Гертруда, видя, что я остановился, отведя в сторону гибкие ветви.
— Не уверен, что мне не померещилось, — сказал я, пристально вглядываясь вперёд. — Голубое платье. На какой-то момент мне показалось, что я увидел душу из Кобнэка. Ту девушку, о которой я тебе рассказывал, помнишь?
Она кивнула, встала рядом, изучая лес.
— Душа из замка здесь? Считаешь, она с теми, кто нас ищет?
— Я не вижу других причин ей идти за нами, а, следовательно, нас ждут скорые неприятности, потому что она приведёт погоню.
— Куда провалилось это Пугало, когда оно так нужно? — буркнул Проповедник.
88 
