Сместив бинокль чуть в сторону, я обнаружила источник вдохновения Пьера. У него, точнее, у нее, были длинные белокурые волосы, светло-голубые глаза и узенькое, заостренное к подбородку личико.
"Лиса Алиса", — подумала я, тут же ассоциативно вспоминая фотографию из альбома, где Аглая позировала у фонтана на площади Массены. Мое внимание тогда привлекла блондинка на заднем плане, напоминающая хитрую сказочную лисичку. Зрительная памятью я никогда похвастаться не могла, но сейчас была готова дать голову на отсечение, что подружка Пьера была той самой блондинкой.
На всякий случай я решила как можно внимательнее рассмотреть спутницу Бриали, чтобы потом сравнить ее с фотографией.
"Лисичка" улыбнулась и подалась вперед. Рот Пьера властно накрыл ее губы. Поцелуй был долгим и умелым, если, конечно, выражение блаженства в голубых глазах блондинки не было притворным. Тонкие пальцы девушки скользнули в шевелюру Бриали, на изящном запястье сверкнул янтарный с золотом браслет.
"Вот и верь после этого мужчинам, — подумала я. — Интересно, Аглая догадывается о шалостях своего благоверного? Скорее всего, нет. Жены, как правило, обо всем узнают последними, тем более, что, погрузившись с головой в сражение с Беаром, Глаша уделяет супругу не слишком много внимания."
В любом случае я не собиралась просвещать Аглаю об эскападах Пьера, полагая, что в вопросе супружеской неверности блаженное неведение предпочтительнее горькой правды.
Следуя за "Итакой", швертбот обогнул остров, и я потеряла из вида влюбленную парочку.
— До Сан-Тропеза мы точно не дотянем, — сказал Андрес. — Может, высадимся на берег, перекусим? Ты, вроде, собиралась обедать, а вместо этого зачем-то погналась за Беаром. Не хватит ли впечатлений для писательского вдохновения?
— Ладно, давай пообедаем, только не здесь, — согласилась я, содрогнувшись при мысли, что мы можем случайно столкнуться с Пьером и его спутницей. — Остановимся у следующего острова, тем более, что "Итака" тоже идет в том направлении.
Без особой надежды я в последний раз навела бинокль на корму замедлившей ход яхты и даже присвистнула от удовольствия. Казалось, я вижу продолжение сцены в кафе на острове "Железной маски", с той лишь разницей, что блондинка, заключенная в объятия Беара, отличалась более плотным телосложением. Видимо, лауреат Гонкуровской премии придерживался принципа: "мужчина не собака, на кости не бросается".
Мысленно я позавидовала энергичности и многообразию интересов Ива: утром он наслаждался ласками златокудрого херувима, а несколько часов спустя вкушает прелести гетеросексуальной любви. Интересно, что у него запланировано на вечер? Групповушка с несовершеннолетними?
Их поцелуй тоже был долгим. Оторвавшись от пышнотелой нимфы, Беар отпустил ее и, что-то сказав, спустился в каюту.
"Наверняка отправился за шампанским", — подумала я.
Вытянувшись на шезлонге, блондинка взяла со столика сумочку и извлекла из нее сверкнувший золотом портсигар. Сжав сигарету полными, ярко накрашенными губами, она щелкнула колесиком встроенной в корпус зажигалки и поднесла огонь к лицу.
"Было бы забавно, если бы она тоже курила "Беломор", — подумала я.
Это была сигарета.
Отложив портсигар в сторону, блондинка потянулась, томным кошачьим движением выпячивая грудь и закидывая руки за голову.
"Они что, все заканчивали один и тот же курс начинающей секс-бомбы?" — удивилась я, припоминая, что точно так же вчера потягивалась Аглая.
Подобное совпадение не слишком меня удивило. Пару лет назад мне в руки попалась книга, посвященная невербальному воздействию на окружающих, где были перечислены жесты, пробуждающие интерес у противоположного пола. Одним из них было характерное забрасывание рук за голову. В подтексте движения лежала демонстрация мужчинам груди, на подсознательном уровне включающая их половые инстинкты.
Я даже немного потренировалась перед зеркалом, но вводить сей прием в арсенал привычных жестов все-таки не стала, памятуя о своем специфическом "везении" на насильников. Зачем лишний раз искушать судьбу?
Отвлекшись на воспоминания, я не сразу сообразила, что с блондинкой происходит что-то странное. Золотистая линия волос съехала чуть ли не к затылку, открыв зияющую черную дыру. Хотя нет, причем тут дыра! Это были волосы, гладко зачесанные черные волосы, прежде скрытые париком.