— Я старший сын рода, так что мне тоже предстояло стать "зубом дракона". Предстояло… — Угорь заскрежетал зубами.
— Что тебе помешало? — осторожно спросил я. Он посмотрел на меня, и я увидел, что в его глазах плещется озеро застарелой боли.
— Что помешало? — задумчиво переспросил он. Было видно, что Угорь сейчас находится очень далеко от меня, где-то там, в прошлом. — Молодость, самонадеянность и, наверное, гордыня… В то время я думал, что мне можно брать от жизни все. Старший сын "зуба Дракона", племянник короля — меня ждала прекрасная карьера военного… Лучший мечник королевства, исключая самого короля и отца. Я был всем и делал все, что только хотел. Я считал себя лучшим, первым во всем, и многие считали так же, как и я. А те, кто был иного мнения, слегли в могилу после дуэлей. Я был неприкасаемым и слишком уж бесшабашным. Любимец знати, женщин… Я! Я! Я! Это меня в итоге и погубило…
— Что же случилось?
Мне не стоило прерывать гарракца. Угорь тряхнул гoловой, отгоняя воспоминания прошлого, и, уставившись на решетку камеры, произнес:
— Не важно, что тогда случилось, Гаррет. Это уже дела давно минувших дней. Я допустил ошибку, опозорил себя, отца, род и своего короля. А позор смывается только смертью. И я умер. Улис ван Арглад Дас перестал существовать, и появился Угорь… Так, наверное, было лучше для всех… В ту ночь я умер и сохранил честь своему роду. Никто так и не узнал, что на самом деле я остался жив. Я… я просто не смог в нужный момент направить кинжал себе в горло… Ни отец, ни тем более король не знают, хотя думаю, что мой младший брат подозревает… Я покинул страну… Ни родового имени, ни возможности вернуться в Гаррак… У меня не осталось ничего, кроме оружия и умения им владеть. Я ушел на другой край северных земель и стал Диким. Стал тем, кого раньше, будучи первым в «Драконе» Гаррака, не очень-то любил и уважал. Тут никто не спрашивал о моем прошлом и…. Разговорился я что-то сегодня, — одернул себя Угорь. — Да и неудивительно десять лет хранить даже собственную и никому не нужную тайну очень тяжело, прости, что взвалил на тебя все это.
— Забудь.
— И ты забудь этот разговор, я зря его затеял, Гаррет.
— Но затеял ведь?
— Наверное, я просто хотел попросить тебя оказать мне услугу, пробормотал Угорь и посмотрел в потолок. — Если вдруг я умру, а тебе доведется выжить, передай «брата» и «сестру» моему младшему брату. У него намного больше прав, чем у меня, носить родовые клинки рода ван Арглад Дас.
— Не думаю, что смогу это сделать, — помолчав, сказал я. — Мы с тобой в одной лодке, и сожрут нас вместе.
— Ты просто пообещай, — попросил Угорь.
— Ну хорошо, я обещаю.
— Спасибо, Гаррет. Я никогда этого не забуду.
"Естественно, ты этого не забудешь, — подумалось мне — За тот срок, что нам отмерен безжалостной Сагрой, довольно сложно успеть что-нибудь забыть".
За решеткой, отделяющей нас от камеры, кто-то чирикнул. Мы с Угрем одновременно повернули головы в сторону странного звука.
— Ты слышал? — слишком уж поспешно спросил я у воина.
— Угу, — угрюмо ответил он мне. — Это еще хуже, чем голодные мертвецы.
Хуже, чем голодные мертвецы? Хм-м? Ну не Х'сан'кора же туда запихнули сторонники Неназываемого в самом деле?!
— М-м-м… Улис… э-э-э… Угорь, ты не мог бы просто сказать, а не заставлять меня нервничать еще сильнее? — попросил я.
— Ну раз ты так хочешь… Смотри!
Угорь изловчился, подцепил носком сапога перевернутую миску и швырнул ее в сторону решетки. При столкновении со стальной преградой глиняная миска разлетелась дождем черепков.
Чириканье воробушков перешло в угрожающее шипение, и из мрака на решетку бросились четыре существа. Они кинулись на нее с остервенением и ненавистью голодных демонов. Одна из тварей попробовала перекусить стальные прутья, и по камере разнесся одуряющий, просто пробирающий до мурашек скрежет. Я похолодел и принялся молиться Саготу, чтобы преграда выдержала пробу на зуб.
Прутья выдержали, но на них все же остались глубокие борозды. Слава об этих зубах гуляла по всей Сиале. Они играючи перемалывают в муку старые кости мертвецов на кладбищах.
— Гхолы, спаси нас Сагот! — выкрикнул я. — От них такая же вонь, как от разлагающихся трупов. Этот ублюдок приручил гхолов!
Угорь ничего мне не сказал, он внимательно изучал приникших к решетке тварей.
Так прошло несколько томительных и не очень-то приятных для нас минут. Мы наблюдали за ними, они — за нами. У гхолов, в отличие от нас, интерес был чисто гастрономический