- Подушка пойдет? - приволок огромную подушку Вадик.
- Пойдет! Тоже с перьями! Гы-гы, Вадик, а ты где это такую подушищу нашел? У нас такие только…
- Ага, у бабушки, - расплылся в улыбке близнец. - Я у нее из-под головы вытащил.
- А я - вторую! - пропыхтел Гешка, тащащий вторую подушку, точно такую же.
Матильда Афанасьевна всегда спала на двух огромных подушках, положенных друг на друга. А третью, маленькую, клала под ноги.
- Бабку без подушек оставили?… - сурово нахмурился Колобков. - Надо вас за это наказать!… потом. А пока вот вам немножко мелочи на мороженое.
Близнецы приняли от отца две сторублевки и одинаково ухмыльнулись. Они уже давно выучили, что папа никогда не сердится, если подстроить бабушке Матильде какую-нибудь гадость. Наоборот, может слегка субсидировать наличными.
- Дед! - хлопнул Каспара по плечу Чертанов.
- А?! Что?! Я не сплю, не сплю! Чего надо?!
- Вот тебе экспериментальный полигон. Преврати подушку в человека.
- Да не в какого попало, а в Петровича! - дополнил Колобков.
- Э, э, Иваныч, не надо! - заволновался настоящий механик. - Зачем нам тут два Петровича?
- А мы одного за борт скинем.
- Не надо, Иваныч! А вдруг перепутаете и настоящего скинете?!
- Вы сами знаете, чего хотите? - сухо осведомился Бальтазар.
А с рук Каспара уже срывались миллионы крошечных искорок, несущихся к подушке. Они окутали ее плотным кольцом, постельная принадлежность начала вздуваться, расти… и вдруг резко лопнула. Только перья во все стороны полетели, да сиротливо опала на палубу рваная наволочка.
- Это мог быть я, - тихо констатировал Угрюмченко, невольно пряча клюв под крылом в чисто птичьем жесте. Орлиное тело начинало потихоньку сливаться с человеческими разумом и душой, привнося новые инстинкты и умения.
- Ничего страшного, у нас еще одна есть! - поспешил пододвинуть вторую подушку Колобков. - Давай, дед, попробуй еще раз! Только аккуратнее!
Каспар вновь послушно использовал заклинание. На сей раз подушка не лопнула. Наоборот, она со свистом сморщилась, почернела и в конце концов трансформировалась во что-то, больше всего похожее на сильно помятый уголек.
- Это тоже мог быть я, - встопорщил перья Петрович.
- Кого еще превратить в человека? - радушно предложил Каспар. - По-моему, у меня неплохо получается…
Все невольно сделали шаг назад.
- Не бойтесь, - широко улыбнулся Мельхиор.
Его слова мало кого ободрили.
- Предлагаю пока погодить, - выразил общее мнение Колобков. - Петрович, ты как считаешь?
- Да как… Орлом, конечно, хуже, чем человеком, но зато лучше, чем… чем тем, что может выйти.
- Петрович, а как ты теперь дизель-то чинить думаешь? - возмутился Фабьев.
- Так он пока вроде работает…
- А если, тьфу-тьфу, к черту, вдруг сломается?
- А Серый у нас на что?
Чертанов втянул голову в плечи. Он разбирался исключительно в компьютерной технике. Ну и еще в смежной - всякое видео-аудио, фотоаппараты, ксероксы и прочее добро, которое можно подключить к компьютеру. Но он отлично понимал, что если попытается это объяснить, то вызовет лишь возмущение Колобкова и требование отчитаться за раздутую зарплату, выплачиваемую непонятно за что.
- А теперь научите меня летать, - потребовал Угрюмченко, нетерпеливо подпрыгивая на кривых лапах. - Вот научусь, буду заместо впередсмотрящего. Покумекай, кэп, сколько сразу пользы!
Фабьеву мысль понравилась. Действительно, иметь на судне летающее существо, способное подняться высоко-высоко и посмотреть, что там вдали, было бы очень полезно. Тем более, если у него орлиное зрение.
Тепорий в воздухе окончательно перестал светиться - наступила эйкрийская ночь. Вода, днем удивительно прозрачная и освещенная, обернулась чернильно-черной жидкостью. «Чайка» превратилась в плавучий маяк - зажглись ходовые огни, включились все лампы и, конечно, мощный прожектор.
Колобков все-таки загнал сыновей спать, но зато вместо них проснулась Оля. Ее превращение Петровича несказанно обрадовало - подумать только, живой орел! Хотя вредный папка не разрешил дергать его за хвост и гладить клюв.
Обучение Угрюмченко полету шло довольно вяло - у него ничего не получалось. Он старательно взмахивал крыльями, но делал это чисто механически, как машут актеры, одевшиеся птицами. И, конечно, результат выглядел довольно жидко. Гена с Валерой несколько раз подбрасывали огромного беркута в небо, но из этого тоже ничего не вышло.
- Когда мама-орлица учит орлят, она выкидывает их из гнезда, - поведала Света. С больным немцем сейчас сидела Зинаида Михайловна. - Дядя Петрович, может…