62 
Старый яблоневый сад зарос крапивой и чертополохом. Фернан остановил Снежную, со страхом и трепетом оглядел яблони, которые, как и он, помнили ту страшную зимнюю ночь. Этот сад… сколько лет он боялся его? Сколько лет он страшился вернуться сюда?! С той самой февральской ночи он ни разу не возвращался в Нарриа. Ни разу не был на своей земле.
Род де Суоза владел этим местом вот уже четвертое столетие, и негоже было последнему из маркизов де Нарриа продавать то, что когда-то подарили его семье короли династии де Фонсека. Да. Это все еще была его земля, пускай с того момента, как он ее покинул, прошло долгих восемнадцать лет. Несмотря ни на что, Фернан так и не решился продать наследие предков. Впрочем, как и отстроить поместье заново. Он не мог сюда приезжать. Ему было физически больно здесь находиться. И страшно. Так что часть земель, принадлежавших роду де Нарриа, давно уже не чувствовала ногу хозяина. Всеми делами занимались управляющие. Обширные виноградники приносили стабильный доход, но сам маркиз до сегодняшнего дня сюда не приезжал.
– Подожди меня здесь, Абоми. Я быстро.
Фернан спрыгнул с лошади. Раньше здесь была металлическая ограда, но за прошедшие годы она успела исчезнуть, как и многое из того, что принадлежало роду де Суоза. «Василиск» остановился на самой границе сада, с трепетом и страхом всмотрелся в высокие, в человеческий рост, заросли крапивы и чертополоха. Во рту пересохло, ледяной ком вот-вот грозил разорвать живот и грудь. Лоб и спина были мокрыми от выступившего отнюдь не из-за жары пота.
– Да что со мной такое?! – пробормотал Фернан и, пересилив себя, вошел в сад.
В свой сад.
Почти сразу же ему пришлось обнажить шпагу и прорубать дорогу через буйные заросли. По сторонам он старался не смотреть, все еще боясь увидеть за деревьями призраков прошлого и услышать крик «Быстрее, Фер! Беги!». Но в саду было тихо, лишь едва ощутимый ветерок колыхал ветви старых яблонь. Возле одного из деревьев Фернан остановился, поколебался, а затем сорвал с нижней ветки одно из немногочисленных яблок. Вдохнул аромат плода. Аромат детства. Подкинул в руке.
Спустя несколько минут блужданий Фернан вышел к небольшому, полностью заросшему широкими листьями кувшинок пруду. Впрочем, это давно уже был не пруд, а маленькое болотце, и лишь потемневшая статуя цапли напоминала сеньору де Суоза о том, каким это место было раньше.
За прудом… Его сердце на миг покрылось толстой коркой льда. Фернан молча, стиснув зубы, смотрел на то, что раньше было особняком и родовым гнездом де Нарриа. Огонь и время не пощадили даже камни. От всего строения осталась лишь одна покрытая темной копотью стена да какие-то едва различимые остатки обугленных балок. Кругом заросли сорняков и молодых деревьев. Фернан долго смотрел на свой прежний дом. Смотрел не отрываясь. И видел не обгоревшие и заросшие диким плющом развалины, а величественный особняк из далекого детства.
Страх исчез.
Он тряхнул головой, прогоняя наваждение. Все также молча и теперь уже совершенно бесстрастно убрал шпагу в ножны, развернулся и пошел назад.
– Сеньор…
Голос заставил его резко обернуться и положить руку на оружие.
Старик. Широкополая соломенная шляпа, загорелая кожа, седые обвислые усы. Одежда крестьянина.
– Сеньор, я могу вам помочь?
– Кто ты? – спросил Фернан и сам не узнал своего голоса. Карканье вороны, и никак иначе.
– Малуш. Я здешний смотритель.
– Смотритель чего?
– За садом смотрю. И за земелькой, сеньор. Ну и за могилками конечно же.
– Могилами?
– Да, сеньор. Бывшие господа этой земли. Все здесь похоронены. Я вот и приглядываю по мере сил.
– Покажи, – глухо бросил Фернан.
Старик словно бы и не удивился столь странной просьбе незнакомца. Лишь пожал плечами и с готовностью повел «василиска» в самые заросли. Они обошли стороной пруд, развалины и, проблуждав по одичавшему саду, вышли к небольшой хижине, в которой, скорее всего, жил старик. Тут же находилась большая ухоженная могила.
– Вот, сеньор. Здесь они все, защити их Спаситель. Страшная то была ночь… Я-то не видел, но, говорят, маркиз дрался как лев. До сих пор его в округе вспоминают.
Фернан кивнул, не спуская взгляда с белого могильного камня, на котором чьей-то умелой рукой были выбиты знакомые имена.
– Я думал, их похоронили в фамильном склепе.
62 
