89 
— А я могу надеть маску, — предложил Косколито. — Конечно, выдавать себя за чоловика… шерраш!.. человека! — это посор, но я потерплю. Один рас.
После короткого совещания решили захватить еще и VY-37. Маленький робот мог спрятаться у кого-нибудь в сумке, а его мощная справочная система плюс встроенный сканер-поисковик должны были очень помочь в незнакомом мире. Точнее, незнакомом для всех, кроме Ежова.
Все остальные остались на «Вурдалаке». Фрида, будучи чрезвычайно нежным существом, редко покидала борт звездолета, а у Рудольфа через несколько часов должен был начаться приступ. Что же до остальных, то ни один из них не смог бы замаскироваться настолько хорошо, чтобы сойти за человека. Можно было, конечно, купить в ближайшей технолавке пару-тройку голографов (с их помощью нетрудно замаскироваться под кого угодно), но в этом не было большой нужды.
Ежов шагнул в портал первым. И оказался на небольшой полянке… в лесу. Кэдог-Праат все-таки приземлил их посреди леса. Оставалось только надеяться, что это среднерусский лиственный, а не сибирская тайга. Михаил в природоведении не разбирался абсолютно, и распознать деревья не смог.
За ним вышли Койфман и Джина. Старичок опирался на свою любимую винтовку, выглядящую точь-в-точь, как заурядная пенсионерская клюка немного необычной формы. Джина очень неохотно спрятала свои игольники за пазуху — на Земле молодые дамы обычно не расхаживают с двумя пистолетами на бедрах. Нет, исключения встречаются, но ее не назовешь типичным случаем. Хотя женщина в обтягивающем черном латексе (прорехи уже исчезли — костюм Джины оказался саморегенерирующим), с разноцветными волосами, татуированным лицом и ярко-желтыми глазами в любом случае будет притягивать чужие взгляды.
Косколито, разумеется, тоже прихватил оружие. Свой любимый «Огненный Варан». Без этого автомата он вообще не выходил из «Вурдалака». А вот маска оказалась очень хорошая — примерно такими, наверное, пользовался Фантомас. Телосложение у серранов почти такое же, как и у людей. На руки Косколито надел перчатки. Правда, приглядевшись, можно было заметить когти, торчащие на кончиках пальцев.
Последним из прохода выбрался Остап. На правом плече он нес любимую плазменную пушку. И эта пушка стала первым, что увидели четверо остальных — Остап шел спиной вперед. И что-то тянул за собой, слегка покряхтывая.
— Остапчик, брось, не пролезет же! — ласково возмутился Койфман, первым понявший, что такое волочет за собой алкморег — планетарный катер. Одну из «Эриний».
— Да что ты будешь делать! — ругнулся Остап. — Бесова штуковина, не хочет пролезать, хоть ты тресни!
— Та-ак, а это что еще за номер? — поразилась Джина. — Жирный, что это с тобой?
— Что ты ко мне прицепилась, Кроу? — проворчал гигант, отпуская многострадальный катер. — Подышать спокойно не даст…
— Остапчик, но ты же… как ты разговариваешь? — присоединился к Джине Койфман.
— Как? — не понял Остап. — Нормально разговариваю, как всегда… э-эй, а вот как вы наш язык выучили, а?!
— Ваш? — высунул язык Косколито. — Вы все говорите по-серрански, человеки! Как приятно наконец-то слышать родную речь… пусть и ис таких пресренных уст…
— Какой еще серранский, ящерица? — возмутилась Джина. — Это язык СОП! Вы все заговорили на СОПовском!
— Неправда ваша — это иврит, — не согласился Койфман. — Немного корявый, но иврит.
— Э-э-э, вообще-то это русский, — ухмыльнулся Михаил. — Помните, как мы удивлялись, что я каким-то образом мог понимать вас, а вы меня? Я узнавал — это так и должно быть. Оказывается, если переходишь в другой мир, то начинаешь говорить на местном. Но кажется, что это все вокруг говорят на твоем родном.
— А-а-а… — одновременно протянули все четверо.
— А нельзя вот это вернуть обратно? — уточнил Михаил, указывая на «Ручную Смерть».
Остап непонимающе посмотрел на него, потом перевел взгляд на свою топор-пушку, словно не веря, что у кого-то хватило совести предложить ему расстаться с такой ценностью, а потом молча покачал головой.
— Остапчик, Мишенька прав, — грустно кивнул Койфман. — Твоя пиф-паф слишком большая, ее не спрячешь, не замаскируешь.
— Ну и что?! — возмутился алкморег.
— Ну это как-то не здорово — ходить по городу с таким пулеметищем… — «объяснил» Ежов. — У нас так не принято.
— Чего-о?! — еще сильнее возмутился Остап. — Но это моя пушка!
— А какая разница? У нас запрещено носить оружие на виду… если, конечно, не война.
89 
