165 
– Что случилось?
– Ничего особенного, – отозвался тот небрежно, но даже его усмешка, которую так хорошо помнил Дарэл, показалась Основателю смазанной. – Проклятие клана Иллюзий.
Услышав ненавистное название, Атум почувствовал пока еще отдаленный всплеск злости.
– Я так и понял. Что им было нужно от тебя?
– Мне от них. Информация, – уточнил Кристоф, и в его мыслях, затянутых туманом усталости, мелькнули смутные воспоминания о непрерывно меняющемся доме Иноканоана. – Мой учитель был не слишком откровенен со мной.
В комнату медленно вплыло зеленое облако, превратилось в длинную полосу дыма и обвилось вокруг статуи Сета. Повисело некоторое время, потом обрело форму полуобнаженной девушки с длинными черными волосами и неторопливо ушло сквозь стену.
Кристоф равнодушно проводил ее взглядом, а Атум, переставший удивляться чему бы то ни было, невозмутимо продолжил беседу:
– О чем же ты хотел узнать у этих сдвинувшихся малолетних мерзавцев?!
– Об Основателе.
Некромант улыбнулся, как будто предчувствуя дальнейшую реакцию собеседника. А тот застыл с открытым от изумления и негодования ртом. Потом рассмеялся, но тут же резко оборвал смех.
– А ты не мог получить интересующие тебя знания от кого-то другого? Менее наглого и безумного?
– Никто не мог сказать ничего полезного. – Кристоф устало провел обеими руками по лицу. – Гин-чи-най постарались скрыть настоящие сведения.
Услышав второе ненавистное слово, Атум едва сдержался, чтобы не зарычать от ярости.
– И что тебе пришлось отдать за сведения о том, что Основатель – безумный убийца с мозгами набекрень?
– Свои сны.
Сначала Атуму показалось, что он ослышался. Но тут же он увидел в мыслях Кристофа подтверждение этих слов.
– Подожди. – Основатель придвинулся вперед, ближе к некроманту, вместе со своим креслом. – Повторим еще раз. Ты пошел к лигаментиа для того, чтобы получить информацию о создателе всех кровных братьев? Причем заведомо ложную. И отдал за это свои сны?! Кристоф, извини меня, но ты… я не могу найти достойного определения твоей… неразумности. И сколько времени ты не спал?
Теперь рассмеялся колдун, его тусклые глаза сверкнули прежней зеленью:
– Не так долго.
– Не так долго для того, чтобы не начать сходить с ума?!
Атум саркастически хмыкнул. Вряд ли кадаверциан знал, что, отдавая свои сны лигаментиа, перестанет их видеть и соответственно спать. Вернее, перестанет отличать реальность от мира сновидений. Не сможет понять, когда бодрствует, а когда погружается в пространство кошмаров и прекрасных видений. И откроет им дорогу в свою реальность.
Теперь Основателю стало окончательно ясно, что происходит с домом некроманта и с ним самим.
– Слишком высокая плата, – сказал Атум негромко.
– В этом мире все стоит недешево. – Кристоф провел по глазам тыльной стороной ладони, словно пытаясь смыть с них многодневную усталость.
До гостя кадаверциана долетел отголосок мысли колдуна о том, что ему пришлось выбрать между собственными сновидениями и Крестом Основателя. Первое показалось не таким уж важным. Второе он посчитал нужным для защиты своего клана.
– Защита клана! – воскликнул Атум со всем возможным презрением. – Проведи меня в мир кадаверциан, и я навырезаю тебе из основного креста сколько угодно таких защит. Ты сможешь вызывать не только Битах, но ее братьев, сестер и внучатых племянников. Основателю… – Он запнулся и бросил играть в недомолвки. – Мне гораздо важнее ты сам. Твоя цельная личность со всеми снами, воспоминаниями, желаниями и привязанностями.
Левая рука Кристофа засветилась вдруг мягким зеленым светом. Атум почувствовал в воздухе легкий аромат аниса, а в мыслях кадаверциана – настороженную сосредоточенность. Если можно было предположить, что сначала он надеялся, будто перед ним может быть настоящий Дарэл, то именно теперь его сомнения должны были окончательно рассеяться.
– Я знаю, что говорят обо мне, – усмехнулся Основатель в ответ на его напряжение, – что говорили. Сумасшедший убийца, злобное чудовище… – Он поднялся и принялся расхаживать по комнате под пристальным взглядом колдуна. – Не отрицаю, может быть, в чем-то они правы. Ну а если посмотреть на всех, кто живет в этом мире?
Атум остановился перед статуей сидящего Анубиса и погладил его по острым ушам.
– Я не убиваю людей и даже не пью их кровь. Им вообще все равно, есть я или нет. Для них чудовища – вы, каждый из кровных братьев. А с точки зрения животных, это смертные – жестокие твари, душегубы. Все зависит от того, с какой ступени смотреть.
165 
