13 
Ее глаза вспыхнули. Саркастическое замечание? Если это так, то никаких признаков сарказма она не видела. Он выглядел так… он был похож на старого мистера Хадсона в тот момент, когда тот на ежегодном рождественском празднике дарил золотые часы уходящим на пенсию служащим. Он казался серьезным и честным. Он выглядел искренним.
– Вашу помощь трудно переоценить.
– Правда?
Он кивнул.
– Вы не только помогли мне отделаться от Жужи Янош, вы также многое сделали, чтобы поднять престиж фирмы.
Не отвечай, сказала она себе, но слова уже сорвались у нее с языка.
– Правда?
– Я, к стыду своему, должен признать, что мне не приходила в голову мысль попытаться завоевать хорошее расположение женской половины делегации. Они пришли в восторг, когда узнали, что «Хадсон, Штейн, Гесс и Мейсон» привлекает на ответственные должности очаровательных умных женщин.
Она пристально на него посмотрела, пытаясь обнаружить в нем хоть намек на насмешку или снисходительность. Ибо если он опять взялся за старое, то принимает ее за дурочку…
– В любом случае, я думаю, еще не поздно выразить вам мою благодарность, Лайза. – Он встал и предложил ей свою руку. – Я проконтролирую, чтобы в ваше дело была внесена благодарность.
Она посмотрела на протянутую руку, как будто та была отравлена ядом. Благодарность в личном деле была равноценна какой-нибудь звездочке в начальной школе. Даже если он настолько глуп, чтобы считать, что ее можно подкупить, но все-таки не до такой степени, чтобы делать это так дешево.
Ее взгляд скользнул по его лицу. Он все еще смеялся, очень вежливо и мило. И она вдруг все поняла.
Он был абсолютно серьезен! То, что случилось у ее двери, те жаркие поцелуи, ее реакция на них так мало значили для него, что он уже все забыл. Он хотел унизить ее, ему это удалось, вот и все. От этого не осталось и следа. Может быть, он и забыл, но она не забыла. Он целовал ее. Он обнимал ее. Он перевернул весь ее мир и ушел, а она полночи лежала и не могла уснуть, все ощущая вкус его губ, прикосновение его тела…
– Лайза? – Она в ужасе подняла глаза. – С вами все в порядке, Лайза?
– Да, – сказала она. Но это было не так. Голова у нее кружилась, кровь стучала в висках. Откуда взялись такие смешные мысли?
– Правда? – Он быстро вышел из-за стола и легко положил ей руку на плечо. – Сядьте. Вы побелели как полотно.
– Со мной все в порядке, – настаивала она.
– Может, воды? – Он взглянул на стоявший на столе стакан с водой и подал ей его. – Вот. Выпейте немного.
– Спасибо, – сказала она и поднесла стакан к губам.
– Надеюсь, вы не против того, чтобы пить из моего стакана.
– Не против. – Она слегка улыбнулась. – Конечно нет. – Она стала пить воду не потому, что ей хотелось пить, а потому, что было безопаснее пить воду, чем пытаться понять, что же все-таки происходит. Она сделала несколько глотков и вернула ему стакан.
– Так лучше, – любезно произнес он, – ваши щеки уже порозовели.
– Мистер Мейсон…
– Фрэнк, – сказал он и улыбнулся.
Господи, подумала она, если она ему не выскажет все в ближайшие несколько секунд, будет слишком поздно. Но как она сможет это сделать и не оказаться в еще более глупом положении? Как ей выразить свое негодование по поводу случившегося, если он не придает этому никакого значения и уже забыл обо всем?
– Лайза?
Ну скажи же что-нибудь! – сердито подумала она. Черт побери, Лайза, скажи что-нибудь! Она глубоко вздохнула.
– Со мной все в порядке, мистер… – Увидев его реакцию – него поднялись брови – она быстро поправилась: – Спасибо, Фрэнк. – Она крепко зажала свое заявление об уходе, смяла его и засунула в карман. – В самом деле.
– Хорошо. – Он поднялся на ноги. – А теперь, – сказал он деловым тоном, – скажите, сможете ли вы проработать все те дела к часу дня?
– Конечно. Как раз успею, – кивнула она, и они подошли к двери в приемную.
– Может, вам принять аспирин? – Он открыл дверь и отступил в сторону. – У вас, вероятно, начинается грипп. Все им сейчас болеют.
– Сомневаюсь, – сказала она так же любезно и безразлично, как и он. – Я вовсе не чувствую себя больной.
– Тогда вы устали.
– Да. Немного… – Слова застряли у нее в горле. Выражение его лица не изменилось, но его глаза потемнели и подернулись пеленой. И она сразу почувствовала ту же легкость, как и вчера, когда он взял ее в свои руки и поцеловал.
– Вы плохо спали ночью, Лайза? – Она не ответила, а его губы совсем чуть-чуть раздвинулись в улыбке, как бы намекая на некую интимность, известную только им двоим. – Нет, вы не спали. И я не спал.
13 
