45 
Внезапно Софи резко подняла голову и взглянула на Никоса. Выражение ее лица было жестким, а в глазах застыла та же безучастность ко всему, как и тогда в такси, когда он заставил ее уйти с проливного дождя.
– И если это означало работать в эскорте, то что? Я должна была достать деньги! Должна была! Содержание отца в клинике – все, что имеет значение! К тому же... – ее голос снова сорвался, – он никогда не узнал бы, как я зарабатываю деньги! – Софи метала в Никоса разъяренные взгляды. – Вот почему я занималась этим! И по этой же причине я взяла твои деньги! Теперь ты знаешь! Но зачем тебе нужно было это знать, я не представляю! Для тебя ведь это ничего не значит, Никос, ничего!
– Ты ошибаешься, – произнес он. – Это очень много значит для меня.
Их взгляды встретились, соединяя сердца, которые столь давно были разъединены пропастью.
Самые разные чувства переполняли душу Никоса, но у него еще оставались вопросы, от которых зависело их будущее.
– Почему ты отдалась мне тогда, в особняке, Софи? – тихо спросил он.
Ее глаза забегали, словно она пыталась отыскать приемлемую отговорку.
– Почему, Софи? – спросил он снова тем же тихим, напряженным голосом.
Она не отвечала.
– Мы наслаждались друг другом, – еще тише сказал Никос. – Ты не можешь это отрицать. Мы испытали блаженство. – Он замолчал. – А потом ты ушла. Почему, Софи?
Медленно, как будто каждое слово давалось ей с трудом, она ответила:
– Я должна была. Я не могла... не могла выносить это снова. Не смогла бы вынести твое презрение. – Лицо Софи исказилось. – Твою ненависть, как четыре года назад! Я не смогла бы снова пережить это! – Она содрогнулась. – Не в этот раз, когда я была ни в чем не виновата! – Софи взглянула на Никоса полными боли глазами. – Но ты бы не поверил мне, да это и понятно после того, что я сделала! Клянусь, Никос, я была не виновата! Но ты уже знал, что мне отчаянно нужны деньги, и, если бы ты увидел, в каком состоянии находится мой отец, ты бы посчитал, что я так же виновата, как и четыре года назад! – Ее лицо снова исказила мука и ненависть к себе. – Потому что четыре года назад я была виновата! Ты был абсолютно прав! Просто в тот день я узнала о финансовых проблемах отца – прочла статью в газете! Я была в ужасе! Я так беспокоилась за него! И в то же время мне стало ужасно стыдно, ведь я проводила все свое время в мечтах о тебе, не представляя, что творилось на душе у папы!
Софи коротко рассмеялась:
– Я и не представляла, пока не прочла в статье, зачем тебя пригласил отец! Он хотел, чтобы ты стал его спасителем, вытащил его компанию из кризиса! Мне было так стыдно, что у моего отца уже давно начались такие серьезные проблемы, а я даже не замечала этого! Но потом я поняла... – она вздохнула, – я поняла, что ты наверняка намеревался инвестировать средства в компанию «Грантон», или слить ее со своей корпорацией, или что-то еще, потому что ты бы никогда не стал встречаться со мной, если бы это было не так! Я знала, что ты бы никогда не начал со мной отношения, если бы не собирался спасти нашу компанию. Ты бы посчитал это безнравственным, ведь наши встречи заставили бы отца прийти к заключению, что он может на тебя рассчитывать. А потом, в тот вечер...
Софи замолчала, тяжело дыша. Внезапно она вскочила.
– А потом, – произнесла она резко, словно вспарывая воздух каждым своим словом, – в тот вечер, во время благотворительного ужина, ты сообщил мне, что утром летишь обратно в Афины.
Софи снова замолчала, ощущая подступивший к горлу комок. Никос неподвижно сидел.
– Я знала, что это могло значить только одно. Ты собирался расстаться со мной, а значит, и с моим отцом. Это означало, что ты не собирался спасать его компанию. И не собирался становиться моим...
Софи еще раз резко вздохнула. Комок в горле не исчез и мешал говорить, но она должна была все рассказать.
– Таким образом, это был наш последний вечер вместе. И я не могла этого вынести. Поэтому пригласила тебя, зная, что мы будем одни в доме, хотела стать как можно более желанной для тебя. Это... это было неким тестом, проверяющим, действительно ли ты хотел расстаться со мной? Действительно ли собирался оставить меня? – Ее голос сорвался. – Я так отчаянно хотела, чтобы ты остался... И ты сделал это. – Она снова рискнула взглянуть на Никоса, силой заставляя себя посмотреть ему в глаза. – Ты остался. И мы занимались любовью. Я знала, что ты бы никогда не пошел на это, если бы не имел серьезных чувств ко мне, ведь ты знал, что я была девственницей. Для меня та ночь была доказательством серьезности твоего отношения ко мне и того, что ты действительно разберешься со всеми нашими финансовыми проблемами, как и намеревался! Мы бы поженились и жили счастливо, и папины проблемы исчезли бы в тот же день, ведь ты бы стал его зятем, и ваша корпорация стала бы инвестором для компании «Грантон», и отец был бы счастлив, и мы, и все бы было замечательно! Просто восхитительно! Словно сказка, в которой ты исполнял роль рыцаря-спасителя!
45 
