2 
Она внимательно посмотрела на него. В янтарных глазах мелькнула растерянность, но не нервозность. Маркос выиграл первый ход.
Неожиданно ее губы снова сжались.
— Доброго вам дня, месье. Спасибо за помощь.
Она повернулась, собираясь уйти.
Не успела рыжеволосая сделать и двадцати шагов, как ее остановил высокий худощавый скандинав с путеводителем в руке. Похоже, он спросил что-то, потом приглашающим жестом указал на вход в собор. Девушка отрицательно тряхнула головой, и солнечные зайчики заметались в ее удивительных волосах. Она обошла скандинава и буквально наткнулась на араба, который тут же последовал за ней, не обращая внимания на попытки прогнать его.
Ленивым неторопливым шагом Маркос двинулся на помощь. Чувство тоски начало его покидать.
Ванесса была в ярости. Это невозможно! Первый день в Париже и уже до чертиков надоело бесконечное приставание мужчин. Шла ли она, стояла ли — они подходили и подходили, А ей хотелось, чтобы все оставили ее в покое, чтобы она наконец насладилась тем, о чем мечтала долгие годы, — видом прекраснейшего города Европы.
— Что еще? — сердито бросила она очередному надоеде. — Отвяжитесь же! Оставьте меня в покое.
— Англича-а-а-анка? — прогнусавил тот с ужасающим акцентом и довольно растянул губы. — Я помогать… вы хорошо проводить время.
И тут за спиной зазвучал знакомый голос. Она резко повернулась.
Снова этот человек! Он отогнал от нее наглых французов и предупредил, что приставать к женщине — в Париже обычное дело, и посоветовал обзавестись телохранителем.
Сногсшибательный мужчина!
Ванесса оглядела его с ног до головы. Боже, действительно потрясающий! И не француз, это точно. Сильный, рослый, источающий какой-то особый чувственный шарм. Да и по-английски говорит совершенно без акцента, хотя внешность имеет самую что ни на есть средиземноморскую: черные волосы, смуглая кожа. С ней он говорил на английском, с ее обидчиками — на французском. А с этим… по-арабски?
Он ей очень понравился, к чему лукавить? Только она не должна и виду показывать, что он ей интересен. Еще не хватало поощрять мужчину, даже если он и помог ей два раза подряд.
Араб бесследно исчез. Ванесса перевела дыхание и сухо кивнула своему спасителю:
— Спасибо.
От ее холодности он вовсе не смутился.
— Знаете, вам на самом деле нужен телохранитель. Эти иностранные хлыщи все такие несносные!
Какой высокий! А ведь Ванесса и сама не маленькая. В его глазах плескался юмор.
Надо же! Серые глаза. Сначала она решила, что они черные! Они темно-темно-серые…
Она скорее почувствовала, чем увидела, как его губы дрогнули в улыбке.
— Так вы не англичанин?
— Думаю, что больше англичанин, чем вы, — вежливо ответил он.
— Что? — вспыхнула девушка.
— Рыжие волосы бывают обычно у кельтов.
— Моя бабушка шотландка, — кивнула Ванесса.
Что это у нее с голосом. Откуда такая неуверенность? Да и дыхание сбилось. Надо заканчивать и уходить, думала она.
Он словно прочел ее мысли.
— Вам не стоит подозревать меня в дурном. Мои намерения чисты. И если позволите, — он слегка помедлил, — я с удовольствием пройдусь с вами по собору, если это входит в ваши планы. Со мной вас не побеспокоят.
Она изучающее смотрела на него. Кажется, ему можно верить. Он просто вежливо предлагает свою помощь — вот и все, хотя жаль, конечно…
Ванесса отвела взгляд, но прежде успела заметить, как огонь полыхнул в глубине его темно-серых глаз. Глубоко вздохнув, она вздернула подбородок и сказала:
— Ну, хорошо. Вы очень любезны.
Рассеянно слушая экскурсовода, Маркос смотрел на золотисто-рыжую шевелюру отвернувшейся от него девушки. Красавица, думал он, любуется собором, а в это же время он, Маркос, любуется ею. Восхищенно осматривая здание, она совершенно не задумывалась о том, как хороша сама. Маркос криво улыбнулся. Должно быть, она совсем сошла с ума, когда решила гулять одна по Парижу. Лакомый кусочек для всего мужского контингента, включая его самого, цинично подумал он.
Маркос окинул взглядом ее высокую стройную фигуру, отметив рельефную грудь, тонкую талию, узкие бедра, длинные ноги. Даже в скромной одежде незнакомка была великолепна. А как она будет смотреться в дорогом вечернем платье!.. Фантазия Маркоса бурно заработала.
И конечно же, ей пойдут драгоценности. Париж всегда славился хорошими ювелирами, но если бы довелось, он нашел бы для нее что-нибудь особенное.
2 
