ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  72  

– Глядите на сию девицу и запоминайте внешность, чтоб даже ночью могли узнать ее! Особых примет не имеется, так что запоминайте прическу, длину шейки, ушки… Вглядитесь в глазки, обрисуйте в уме их разрез…

Не зря так подробно Виссарион Фомич останавливался на чертах лица девушки. Этим дуракам не укажешь на важные мелочи, а сами-то они и не сообразят, из каких деталей складывается чей-то образ в голове.

– Коль мы встретим ее, что нам предписано сделать? – раболепно спросил один из сыщиков.

Виссарион Фомич вздохнул тяжко – ох, трудно с дураками, да умных-то взять негде, – и разъяснил:

– Арестовать ее и ко мне доставить! Положим, девицу вы не сумеете удержать, хватка у вас не та, так что зовите городового, полицию, всех зовите, кто рядом окажется! Распределите меж собою, кто ночью по городу будет ходить, дежурить, а кто днем, девицу сию и ночью возможно повстречать. Свистки у всех есть? Коль кто не имеет, подите и получите…

Оборвав самого себя, Виссарион Фомич уставился на Пискунова, нагнувшегося к его столу и, как ему почудилось, обнюхивавшего фотографическую карточку юной графини. Он даже внимания не обратил на то, что все замолчали и на него с интересом косились. Зыбин криво улыбнулся и тихо произнес:


– Ты, видать, знаком с барышней, Пискунов?

– Что-с? – выпрямился тот.

– Ты изучай, изучай!

– Я… где-то встречал-с сию девицу.

– Да? Где ж ты ее встретил?

– Не помню-с. Ей-богу… нет… не помню-с.

– Ладно, – отмахнулся Зыбин, – ступайте.

Виссарион Фомич засобирался, надел шинель, картуз и еще раз взглянул на портрет. Надо бы и всем полицейским его показать, мало того, размножить, но это – завтра, а сегодня его ждет обильный ужин из нескольких блюд.

– Разрешите доложить? – появился в дверях Кирсанов.

– Докладывай, – сложив руки на животе, сказал Зыбин.

– Всех докторов я не успел объехать, а в богадельне и в больнице для бедных были случаи со схожими симптомами, когда люди умирали по неизвестным причинам.

– Ну-ну? Когда и кто помер?

– В богадельне умерли двое: в начале ноября – Семка-дурачок, а в декабре – инвалид Макарушкин, ноги у него не ходили. В больнице умерла мещанка Сомова, ее уж выписывали, а она вдруг сызнова слегла, в беспамятство впала…

– С какой болезнью она попала в больницу?

– Инфлюэнца. Я поговорил с докторами, что их лечили, они утверждают, будто болезнь сия им неизвестна, потому они и не знали, чем помочь. Сомовой в карточке так и записали: скончалась от последствий инфлюэнцы.

– Возраст какой у покойников?

– Сомовой и Семке-дурачку не было и тридцати, Макарушкину – тридцать семь, все трое – одинокие.

– Так-так… Подходят по возрасту и по положению… Ты, голубчик, съезди-ка за анатомом, скажи, что он мне срочно понадобился, да и тебе приказываю с ним сюда вернуться. – Виссарион Фомич распахнул дверь, крикнул: – Постовой! Полицейских собери, что со мной выезжали!

М-да, ужин придется отложить. И надолго.


Какая удача, что у графини Шембек в этот день посторонних людей в доме не было, обычно ее либеральность притягивала к ней проходимцев и дураков разных мастей, которые неплохо кормились за ее счет. Она расцеловала Марго. Гостья не собиралась надолго задерживаться, но от чая не отказалась. В гостиной она несколько смешалась – не ожидала увидеться там с Медьери, при нем Марго не решилась бы попросить графиню приютить на время Анфису: дело тайное, а тайны не любят большого числа посвященных. Медьери, напротив, заметно оживился: увидев Марго, он встал, поцеловал ей руку, поднял на нее глаза… Без всякой явной причины глаза венгра раздражали Марго, впрочем, причина была – в том, что они беспардонно разглядывали ее, въедались и ввинчивались в душу, а это было неприлично. Но она забыла о своем раздражении, услышав его слова:

– Как кстати вы пожаловали, Маргарита Аристарховна! Я нашел свои записки, привез их Амалии Августовне, чтобы она передала их вам… Помните, я вел дневники в поездках и обещался вам их показать?

– Я-то помню, меня удивляет, что и вы помните.

– Выполнение обещания не должно вас удивлять.

– Но обещание было дано вскользь, я полагала, что уже вы забыли, и хотела напомнить вам… Ради бога, простите меня.

– Вот дневник с Гаити, – протянул он тетрадку, аккуратно обернутую в желтую бумагу и с надписью на приклеенном сверху белом прямоугольнике. – Записи я вел по-французски, так что вам не составит труда их прочесть. Но записей немного – о колдунах Гаити и о тех несчастных, которых они превращают в свое послушное орудие, я мог бы вам все пересказать.

  72