Особенно,... 
30 
– Как ты его прицепишь? Апчхи!
– Вот и я думаю: а как этот самый фиговый листок держался? – Кирилл даже остановился, настолько его занимала проблема фигового листа на картинах. – Может, его клеем приклеивали?
– По-моему, это выд-д-думка художников, чтоб приличней было, – ответила Алина, дрожа от холода, как осиновый лист. – В те времена и клея-то не было.
– А смола с деревьев? Смола же была? Была!
– Кирилл, умоляю! Потом выясним, как д-держался лист. Я сейчас умру от холода.
– Прости. Подождешь меня в беседке. Я оденусь и принесу тебе одежду.
– Я б-б-боюсь… оставаться… од-дна. Апчхи!
– Думаешь, брошу тебя? Обижаешь.
– Извини. А как ты явишься в… в…
– Обыкновенно. Алина, иди в беседку, я скоро.
Она юркнула в белую ротонду посреди цветов и присела на корточки. Кирилл изучил растения, сорвал большой цветок в форме метелки, кинул взгляд на ротонду и решительно ринулся в корпус. Он открыл дверь, которая, к счастью, не была заперта, подошел к комнате дежурной, постучал в окошко. Она сонно что-то пробормотала…
– Ключ дайте от номера двести шестнадцатого.
– Вот полуночники… – проворчала дежурная, зевая и поднимаясь с дивана, который адски заскрипел. – Сейчас. И чего вас носит среди ночи?
Она вышла к нему и… разинула рот, как Родина-Мать на Мамаевом кургане. Глаза дежурной за долю секунды вытянулись в вертикаль, излучая ужас, словно перед ней стоял не мужчина (правда, совершенно голый мужчина, прикрывающий причинное место цветочной метелкой), а огнедышащее исчадье ада. Какой там ключ, который она держала в руке! Дежурная забыла про ключ, и что совсем несуразно выглядело – она глупо кивала головой. Кирилл догадался – в холле ведь полумрак, – что дежурная не кивает, а рассматривает его обнаженную фигуру сверху вниз, потом снизу вверх. С каждым кивком все ее существо наполнялось жутью, она явно восприняла голого Кирилла за насильника, который вот-вот должен кинуться на ее дряблое тело. Он взял ключ, поблагодарил:
– Спасибо. Да, я голый! Голый! Купался в море. А мою одежду в это время стащили. Что же мне, утопиться теперь? Извините за беспокойство.
Он повернулся спиной, цветочек переместил на зад и чинно двинулся в номер. В корпусе было тепло, это подействовало расслабляющее. Захотелось рухнуть в постель и заснуть, забыв о кошмаре. Но в беседке мерзла Алина. Кирилл мигом оделся, прихватил кое-что из своих вещей, взял деньги, которые наверняка понадобится сунуть в пасть дежурной, чтобы та не возражала против появления Алины, и спустился вниз.
– Вы куда? – Дежурная словно караулила его.
– На поиски грабителей, – огрызнулся он.
Алина безумно обрадовалась его возвращению, стуча зубами от холода, надела джинсы, рубашку, свитер и носки. Все было страшно велико, но в данную минуту Алина пошла бы даже на великосветский прием в этой одежде.
– Готова? – спросил он. – Пошли ко мне.
– Я хочу в гостиницу. Подруга весь город поднимет… Умоляю тебя, давай поедем в гостиницу? У меня хороший номер…
– Алина, сейчас три часа ночи. Мы не найдем такси. А у меня в номере коньяк, тебе необходимо согреться. Да и мне тоже. Идем.
Ничего не оставалось делать, как плестись следом за Кириллом.
– Куда? – встретила их дежурная, подбоченившись. Ну, точно караулила. – Посторонним вход воспрещен!
Кирилл пошептался с ней, сунул деньги и провел Алину. В номере она кинулась к телефону, конечно, разбудила Галку.
– Алина! Где вы? – завизжала та.
– У знакомых. Извини, раньше не могла сообщить. Как дети?
– Спят. Алина, так же нельзя! Я волновалась…
– Все, я спать хочу. Завтра утром приеду.
Кирилл налил коньяк, протянул ей стакан. Она взяла, покривилась, ибо предстояло выпить половину, а такими дозами она не пила ни разу в жизни.
– Ты пей залпом, – подбодрил ее Кирилл. – Отличная вещь, сразу согреет.
Алина мужественно выпила, глаза ее сразу сфокусировались в одну точку, она задохнулась. Вместо закуски он сунул ей в руки второй стакан с водой, так как закуски у него не было. Алина выпила воду, захлебываясь, потом долго морщилась, как от кислятины, и передергивала плечами. Мгновенно ее разморило, стены закачались, она повалилась на кровать. Кирилл накрыл ее одеялом, выпил сам и лег рядом, потеснив Алину. Кровать не была предназначена для двоих, тем не менее это – желанная кровать. И желанное тепло. Они заснули почти одновременно.
Глава 10
Руслан отвез утром сына в школу, как обещал жене, и поехал на работу. В кабинете открыл окно, курил, думая. А думы раздваивались. То он анализировал вчерашние опросы, то возвращался мыслью к жене. Руслан привык думать в одном направлении, в основном по работе, бытовые мелочи его не интересовали. Наверное, это ненормально, потому что человек обязан заботиться о семье, достигать так называемого благополучия. А у него это никогда не получалось, дома бывать он не любит, однако свыкся. Руслан считал себя стабильным человеком, которого свернуть с пути невозможно, а всякие телячьи нежности представлялись ему дикими и бессмысленными. Основной инстинкт у него связывался с работой, где Руслан перерождается в хищника, четко идущего по следу, пусть это и звучит грубо. Здесь нужны ум, интуиция и все те свойства, которые другие люди тратят на мелочи. Но нежданно-негаданно он встретил Клариссу и поступил как истинный эгоист, забыв обо всем, о семье тоже. Впрочем, он всегда поступал как эгоист. Только раньше от этого никто не страдал, а в данной ситуации страданий не избежать. От Клариссы он отказываться не собирается, жаль, они поздно встретились. А как теперь быть с женой? На два фронта жить он не умеет и не хочет уметь.
30 
