– Это вы меня спрашивали?
Андрей, опустив голову на грудь, повернулся к нему, затем одним рывком схватил Волокушу за локоть и приставил к его боку пистолет:
– Рот на замок! Иди со мной!
– Вы… – задрожал Волокуша, едва переставляя ослабевшие ноги. – Опять вы?..
– Заглохни! – Андрей подтолкнул его к «Ниве». – Лезь в машину. Ну!
– Вы ответите…
– Отвечу, отвечу, – усмехнулся Андрей, залезая на водительское сиденье.
Он привез его к заброшенному парку, где в это время ни одной живой души, приказал выйти. Волокуша не скрывал страха, гундосил что-то, пока Андрей вел его вглубь. Среди кустов и деревьев, не очень далеко от машины, приказал остановиться.
– Так, дружище, – встал напротив Волокуши Андрей. – Теперь поговорим серьезней. Вчера на нас напали, стреляли. По всем показателям, это ты устроил на нас облаву. Поэтому мы решили тебя…
– По каким показателям? – взвизгнул Волокуша, догадываясь, зачем его привез в это безлюдное место Андрей. – Какая облава?
– Разве не ты нанял киллеров хлопнуть Черкесова? – наступал на него Андрей. – Не ты велел выкрасть Лизу и ребенка? Не ты приказал своим головорезам прикончить нас?
– Нет!!! – закричал Волокуша и… упал на колени. – Не я! Клянусь, не я!
– А кто? – заорал на него Андрей, наклонившись и угрожая пистолетом. – Кто это затеял, если не ты? Все сходится на тебе… И Ларису убил ты! Ты приехал к ней домой и застрелил ее!
– Нет! – зарыдал Волокуша. Андрей выпрямился, брезгливо поморщившись. – Я не убивал ее… я… ничего этого не делал… Не убивай меня… у меня… дети… я…
– Хорошо, хорошо, – бросил Андрей, так как напугал мужика достаточно, пора было перейти к мирному диалогу. – Я выслушаю тебя.
– Что ты хочешь… услышать?
– Правду! – рявкнул Андрей. – Хочу знать, кто это сделал.
– Но я не знаю! Клянусь, не знаю…
– Говори, кого подозреваешь. Я сопоставлю и решу, кто из вас виновнее.
– Мне трудно указать на кого-то… одного…
– Указывай на всех, – великодушно согласился Андрей.
– Только это мои домыслы, – лихорадочно предупредил Волокуша, покряхтывая поднимаясь с колен. – Я замечал, что Савичев и Науменко плохо отзываются о Васе. Мы ведь часто встречались без Черкесова. Конечно, я тоже высказывал недовольство Васей и его женой, но убить… зачем? Мало ли кто кем недоволен, на всех не угодишь… А Савичев и Науменко любили покурить вдвоем, о чем-то долго спорили, шептались…
– И о чем же они спорили?
– Не знаю. У меня сложилось мнение, что… они без меня Васе кости моют более откровенно, интригуют. Но я не думал, что дойдет до такого… взрыв, похищение, убийство…
– Ты уверен? Савичев и Науменко решили замочить Ваську?
– Разве я так сказал? – взвыл Волокуша, осознав, что подставляет, возможно, невиновных людей. – С Васей вон и Бубулин все время ссорился. Ты еще не знаешь Бубулина. Он же натуральный пахан! Как депутат, он помогает военным…
– Что ж, это хорошее дело – помогать военным. Им и деньги положенные не выплачивают, и жилья не дают…
– А ты не задумывался, что к военным легче обратиться, когда надо ликвидировать человека? Кто способен бомбу в машину подложить? Да еще с дистанционным управлением? А у кого есть автоматы? Камуфляжная форма? Маски? Нас забрали на речке люди, именно так одетые. Я тогда сразу подумал, что они вояки. А с вояками дружит Бубулин, они постоянно вертятся вокруг него…
«А ведь он прав, – с сожалением подумал Андрей. – Может, поэтому Прохор Никитич оставался при обмене в прямо-таки нордическом спокойствии».
– Значит, все-таки Бубулин, – сам себе, но вслух сказал Андрей.
– Я этого не говорил! – замахал руками Волокуша.
– Но ты же…
– Я только предположил! Господи, ну, нельзя же буквально понимать мои слова! Хотя, честно сказать, я тоже об этом думал. С тех пор, как нас отпустили те парни… в масках. Ведь вы не случайно нас пятерых захватили, значит, подозреваете… И я стал проверять, то есть думать… Но чтобы остановиться конкретно на ком-то… для этого нужны доказательства.
– А что ты думаешь об Алле?
– Васькиной пассии? Набитая дура. Алчная, вульгарная дура. И сучка, у которой постоянная течка. Не понимаю, что в ней Васька нашел. Лариса с ней ни в какое сравнение не шла.
– Лариса была стерва, вы все хором это утверждали, – подловил его Андрей.
– Ну и что? Стервозность – неотъемлемая черта красоты. Это всегда привлекает.
– А ты с ней не… спал? Признайся…