Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
117 
К несчастью, методы достижения цели и союзников редко удается выбирать. Если бы Октана могла, то не стала бы пробиваться к власти таким мерзким путем, а герцог Самвил был бы в числе последних, к кому она обратилась бы за помощью. Но такова жизнь: чтобы добиться результата быстро и без особых затрат, приходится испачкать носик в грязи.
Самвил ушел, оставив баронессу одну среди разряженных, оживленно болтавших между собой чиновников, высших армейских чинов, фрейлин и знатных вельмож, одним словом, сливок общества, откровенно игнорировавших ее присутствие. К девушке вернулись воспоминания от ее первого, совсем недавнего посещения дворца. Сейчас она чувствовала себя так же плохо, но была сильнее надежда, что ее заветная мечта вот-вот осуществится.
– Р-р-р-разрешите пр-р-р…гъ-асить на тъ-а-а-нец?! – прервал вялое течение времени и мыслей мужской голос, более похожий на рык обкормленной хмелем свиньи.
Баронесса быстро обернулась. Судя по громкости выкрика и нескольким каплям слюны, брызнувшей ей на обнаженную шею, перебравший вина незнакомец обращался именно к ней. Удивленным глазам Октаны предстал не молодой, но и не старый мужчина, как говорится, в самом расцвете сил и на пике желания развлечься. Он был чудовищно пьян, пошатывался и взирал исподлобья чересчур откровенно на линию декольте, прикрывающую женские формы. Так смотрят не на светскую даму, а на гулящую девицу, от которой грубые солдафоны хотят лишь одного, притом как можно быстрее и дешевле.
– Я не танцую, сударь, поищите себе другую партнершу, – тихо, но уверенно и далеко не испуганно, ответила Октана и, желая показать, что неприятный ей разговор окончен, отвернулась.
Однако не так-то и просто избавиться от внимания положившего на тебя глаз офицера в сильном подпитии, да еще и неимоверно возгордившегося тем, что его пригласили на бал во дворец.
– А я, я не вижу пр-р-р-и-и-чин, почему бы нам с тобой, то есть с вами, не погалллопир…рвать?! – с трудом выговаривая некоторые звуки и длинные слова, произнес грубиян и положил потную и несколько раз зачем-то облизанную ладонь на открытое женское плечо.
При других обстоятельствах, разозленная наглым, хамским поведением солдафона Октана одним ударом вырвала бы его сердце, точнее даже не сердце, а то, чем неотесанный мужлан явно сильно гордился и что находилось у него чуть ниже поясницы. Однако вокруг было слишком много людей, скучающих от бесед ни о чем вельмож и их холеных супружниц, уже проявляющих живой интерес к зарождающемуся рядом скандалу, но не горевших желанием прийти оскорбляемой девушке на помощь.
– Уймитесь, милостивый государь, я вас прошу… я требую… на нас смотрят! – попыталась усмирить пыл офицера баронесса и резко отдернула его руку.
– А на м…ня всегда глазищами зыркают, я ж гер-р-рой, я в прошлой войне!.. – терзая кулаком свою грудь, снова забрызгал слюной боевой офицер, но потерял мысль и тут же перешел к другой. – Я на те, то есть на вас… тьфу ты… с вами… да… с вами, сударыня-я-я, немного поскакать хочу, и никто, слышь… девка… никто… не смеет мне помеша-ать!
Перепивший грубиян окончательно распоясался и потянулся трясущей рукой к рукояти меча, совершенно позабыв, что при входе в бальный зал стража отобрала у него оружие. Почтенные аристократы стали бочком расходиться, делая вид, что не замечают зашедшего слишком далеко скандала. Кто-то из слуг побежал за стражей, но не успел, пьяный дебош прервался гораздо раньше, чем малый добрался до ближайшего поста.
– Пойдемте, баронесса, нам пора. К тому же полагаю, этот шут вас порядком утомил. Надо бы сказать устроителям, чтобы впредь не пускали на балы кого попало, – внезапно возникший между офицером и Октаной старик почему-то был при мече и просто испепелил хищным взглядом раскрасневшееся и опухшее от спиртного лицо пьянчужки.
Кено взял баронессу под руку и величественно, нарочито медленно повел ее к входу в «золотые апартаменты». Неприятный инцидент был исчерпан и его свидетели стали возвращаться по прежним местам. Не мог смириться с неожиданным концом действа лишь еле державшийся на ногах офицер, который сначала бессмысленным взглядом взирал на спину уводящего его добычу старика, а затем, чуть не падая, мотаясь из стороны в сторону и распихивая мешавшихся под ногами разносчиков блюд, направился следом за удалявшейся парочкой. Стражники, охранявшие вход в часть дворца, открытую лишь для особ королевской крови и их слуг, попытались остановить бузотера, но что могут четверо откормленных увальней против настоящего, хоть и пьяного в стельку, боевого офицера?
117 
