61 
– Алиса… – повторил он ее полное имя.
– М-м? – вскинула она глаза.
Никита усмехнулся на ее забавное с капризным оттенком «мычание», взял за кисть руки, притянул и… облизнул один палец, второй…
– Ты голоден, – вздохнула Алиса.
– Угу. Но съем только тебя.
– Ну и ешь, раз ничего вкуснее не нашел.
Она сказала без двойного смысла, без жеманства, от нее вообще не услышишь двусмысленностей, Лиса всегда понятна.
Никита долго блуждал, якобы не понимая, где этот чертов выход из самогонного дома. Старая жаба, ругаясь матом, вытолкала его за порог, вручив пузырь и захлопнув дверь.
Собаки разлаялись с новой силой, чужого чуют или ругань мамаши поддерживают.
Никита перемахнул через забор, шел к машине, по дороге забросив бутылку с самогоном в кусты.
Опять мимо. Жаба чистоплотная, дом содержит в порядке, что удивительно. Никита быстро определил: в доме нет никого, как и признаков, что вечером там побывали люди. Он расстроился, но не успокоился. Его подруга логика…
Есть безлюдное место, облюбованное сыночком жабы! Как Никита раньше не додумался до этого? Что, если решено повторить «фокус» с Валеркой? Значит, это за городом, на диком пляже. Ну, еще разок предстоит сделать рывок…
Глава 16
Никита с утра прослушивал лекцию Нины Александровны, фоном услаждало слух «Болеро», на столе перед ним лежала записка Левы. Как это все связать? Желательно сначала выяснить, кто такой Лева, но у кого узнать о нем и где?
«– Происходит, на мой взгляд, – звучал чарующий голос Нины Александровны, не отличающийся от установок гипнотизера, – парадоксальный, метафорический синтез ограниченного пространства с неограниченной свободой…
– Синтез? – повторил Никита. – Здорово сказано, только непонятно.
– Динамичность построена на тембровой прогрессии, то есть постепенном введении новых инструментов.
– Ну, это я усвоил…»
Он курил, вслушиваясь и отбирая наиважнейшие характеристики «Болеро», попутно думая о Леве. Что Никита сам мог бы сказать о нем, так ли уж ничего? Во-первых, мальчик был меломаном как минимум, во-вторых, любил приколоться, судя по задаче, которую он поставил перед Валеркой. В-третьих, с неба знания музыки не упадут, тем более что современные молодые люди не увлекаются классикой, значит, это кропотливая работа. Точно! Раз Лева был такой продвинутый в музыке, то хотя бы учился в музыкальной школе, где про Равелей детишкам рассказывают. Но! Он сумел на основе «Болеро» построить головоломку, значит, этот товарищ досконально знал классическую музыку, а подробно ее изучают…
«– Звучит по сути один мотив… – вещала Нина Александровна. – Мотив без изменений, без красок, без модуляций, но, повторяясь…»
Подробно изучают музыку в музыкальном училище! Консерватории, к сожалению, в городе не имеется. Зажав в зубах сигарету, Никита взялся за телефон:
– Алло, Нина Александровна? Это Старцев вас беспокоит, помните? Равель, «Болеро»?..
– Да-да, помню.
– Не могли бы вы мне сказать, у вас учились Левы?
– Разумеется, учились. Но я знаю не всех, кто учился в нашем училище. А кто вам нужен? Как фамилия?
– В том-то и дело, фамилия мне не известна, я как раз хочу ее выяснить. Есть один ориентир: этот Лева, кажется, покончил жизнь самоубийством.
– Ой, боже мой… – ахнула она.
– Я подумал: если Лев учился в училище, то преподаватели должны знать о бывшем ученике, добровольно ушедшем из жизни. Ну, как это обычно бывает: вешается портрет с траурной лентой, ставятся цветочки в вазе…
– Нет-нет, у нас ничего подобного не случалось.
– Тогда извините…
– Всегда рада помочь.
Не очень-то он и надеялся. Где же еще найти концы этого Левы? Нужны его родственники и друзья, может быть, кто-то из них знает, что он имел в виду, когда писал записку Валерке.
Сверкнула молния. За окном зашуршала листва – пошел дождь, и как пошел! Одновременно стены сотрясли раскаты грома. Никита прикрыл окно, вернулся к столу и врубил на полную громкость «Болеро».
Алиса вытерла насухо зеркало в ванной комнате – все, теперь действительно ремонт закончен. В ванной она поменяла только полочки, шторку для душа, повесила другое зеркало, словно эти незначительные перемены сотрут из памяти Валерку. Пусть так. А разве не было бы пыткой постоянное напоминание о нем, когда даже стены сохранили его запах? Инстинкт самосохранения потребовал обновить квартиру, заодно и себя в ней, жаль, хлопоты закончились.
61 
