113 
— Я не убивал Владу.
— Знаю.
— Знаешь? Может, заодно знаешь, кто убил ее?
— Одна сумасшедшая, сейчас она в дурдоме, — врала Жанна, и неважно, верит он или нет, главное — потянуть время. — Сама туда сдалась, а мне сообщили врачи, потому что из ее бреда они выяснили только мое имя и телефон. Она влюблена в тебя, работала на заводе, зовут ее Ирма. Знаешь такую?
— Не помню, — пожал он плечами. — А я уж думал, кто-то устроил заговор против меня. Ладно, поверю, не в том суть. Жанна, отдай записки, и махнем с тобой куда-нибудь в Египет…
— Там взрывают отели.
— Тогда на Гавайи.
— А там ты меня скормишь акулам, как единственную свидетельницу?
— Не говори глупости. Жанна, я сам стал жертвой обстоятельств. Не хочешь отдать? Почему? Что собираешься с ними делать?
— Пока не знаю, — тянула она время, как могла. — Ты убил двух человек, тебе ничего не стоит убить и меня.
— Стоит. С этим трудно жить, поверь. Я предлагаю тебе отличный вариант, когда и овцы целы, и волки сыты.
— Я, значит, овца, а ты волк? Не дам тетради.
— Не дашь, — скорее не спросил, а констатировал он.
Филипп вытащил пистолет, но! Жанна успела наставить на него свой. Он наклонил голову в одну сторону, потом в другую, словно любовался ею, после удовлетворенно закивал:
— Ого! Ты неплохо подготовилась к встрече со мной.
— Как видишь.
— Пальчик, Жанна, надо держать на курке, а не на спусковой скобе, — сказал он тоном учителя. — Чш, чш… не шевелись, Жанна, любое твое движение приведет к выстрелу. К моему выстрелу. Вот теперь так и сиди.
Она похолодела, видя перед собой дуло — маленькое, как точка. Это чертовски страшно. Дурацкий палец! Не успела переставить его, не сообразила! Филипп действовал слишком быстро.
— Успокойся, Жанна. А теперь тихонько, медленно опускай свой пистолет… — Она опустила руку. — Бросай на пол!
Ну и что ей остается делать? Бросила.
— Где тетрадь? — рявкнул Филипп.
— У меня ее нет. Это правда.
Однако правде часто не верят, не поверил и Филипп:
— Тетрадь! Или я уложу тебя. Подумай, ты так молода, жить-то хочется? Вижу: хочется. Ну что, Жанна, до трех считать?
Так ведь она сделала все, чтобы он поверил в существование тетради, никакие доводы теперь не убедят его в обратном. Хоть роди эту тетрадь!
И вдруг оба содрогнулись. С рычанием из-за шторы выпрыгнул Вениамин, бросившись на друга. Когда он столкнулся с Филиппом, оба проехали, как на коньках, и грохнулись на пол у боковой стены. Жанна подняла свой пистолет, подбежала к баррикаде…
На полу катались Филипп и Вениамин. Ни один не мог одолеть другого. Оба упорно пытались дотянуться до пистолета, отталкивая друг друга. А пистолет Филиппа у двери, Жанне его не достать. Перепрыгнуть баррикаду нельзя, сама поскользнется и упадет.
— Перестаньте! — закричала Жанна. — Я буду стрелять!
Куда там, они будто не слышали ее, пыхтели и отчаянно боролись. Зажмурившись, Жанна выстрелила вверх, и ей показалось, что барабанные перепонки лопнули, а сверху посыпалась штукатурка.
— Стоять! Всем стоять! — раздался вопль за спиной Жанны.
Она вздрогнула, как от пули, попавшей в спину. Оглянулась — Ганнибал. С пистолетом. Откуда он взялся? Почему сзади? По подсчетам, если Ростислав Матвеевич принял звонок, прошло очень мало времени, чтоб приехать.
Только Жанна открыла рот, чтоб попросить помощи, указывая обеими руками на пол за баррикадой, а Ганнибал и без нее понял, ринулся к дерущимся. Он лихо перепрыгнул препятствие… да и шмякнулся на пятую точку. Масло действовало на всех безотказно.
Образовалась куча-мала, не поймешь — кто где. Жанна металась от одного края баррикады к другому — куда перекатывались мужчины. Она заметила, что Ганнибал не выронил пистолета и старался прицелиться, когда получалось высвободиться из-под двух тел, но в кого? Она закричала:
— Ганнибал, не стреляй! Попадешь в Веньку! — Потом вспомнила, что и в ее руке пистолет. — Филипп! Руки вверх! Я стреляю… в тебя стреляю…
Так он и послушался. Филипп боролся с тем отчаянием, которое вызывает смертельная опасность. Он еще надеялся выйти победителем.
На счастье, распахнулась дверь, вбежали люди в камуфляжной робе, разняли дерущихся. Правда, при этом двое упали, поскользнувшись на масле. Скрутили и Вениамина, и Ганнибала, и Филиппа.
— Отпустите их! — разорялась Жанна, а милиционеры не понимали, кого надо отпускать, или вообще не хотели этого делать.
113 
