Особенно,... 
105 
– Прежде чем все это завершиться и мы расстанемся, возможно, навсегда, может, все-таки расскажешь, кто ты такой? Дракон как-то извиняющийся посмотрел на Интара, потом ответил:
– Да, вы, в самом деле, имеете право знать. К тому же, так или иначе, узнали бы завтра.
– Так кто ты? Ты не похож ни на один из видов оборотней, что я знаю.
– Тогда вглядитесь в мое лицо в мои глаза. Там вы найдете ответ.
С этими словами Зариме приоткрыл завесу тайны перед вампиршей. Его золотые глаза полыхнули огнем, пламя трепетало в самой сердцевине вытянутого зрачка. А лицо… лицо покрылось золотисто-алыми чешуйками.
– Дракон! – восхищенно выдохнула Памира.
– Да, – к Зариме уже стремительно возвращался обычный вид.
– Подумать только! Когда-то давно, когда я еще жила в своем замке на севере, я видела одного из вашего племени. Но я никогда не думала, что вы можете выглядеть так… обыденно!
– Жизнь всюду вносит свои коррективы, – уклончиво ответил Зариме.
– Понимаю. Спасибо, что доверился мне.
– Спасибо вам, прекрасная пэри.
Впервые улыбка Магистра Города выглядела немного смущенной, потом она сказала:
– Ладно, я пойду к Эрнесту. Завтра всех нас ждет трудная ночь. Уже на грани сна и яви Интар поинтересовался у Зариме:
– Почему же, все-таки, ты так доверился Памире?
– Она завтра и правда могла догадаться. К тому же… Кто видел дракона, разговаривал с ним и остался жив – тот друг.
– Звучит зловеще.
– Это, скорее, поговорка.
– Хм…
– Мы храним много мудрости и историй. Многие связаны и с вампирами. За тысячелетия совместного существования мы не могли хоть изредка не встречаться, – ответил Зариме, правда его голос звучал немного сонно, так что Интар обнял его, ближе притягивая к себе, и сказал:
– У нас еще будет время поделиться историями, а сейчас нам всем нужно отдохнуть. Ты уже совсем сонный.
– Ну, не совсем… – попытался возразить дракон.
– Ладно уж. Спи лучше. Зариме не стал спорить, сон, в самом деле, уже сморил его.
Глава 53. Перерождение крови.
Едва дневное светило уступило место ночи, в доме Интара началась подготовка к обряду исцеления. Проводить его решили в подвале дома – им давно никто не пользовался, там царила лишь каменная пустота. На этом месте настоял Зариме, утверждая, что если вдруг вырвется неконтролируемая сила, то там она никому не причинит вреда, а стены выдержат. Нельзя было не согласиться с разумностью его доводов.
Эрнест встретил эту ночь задумчивым и собранным – ни малейшего намека на сумасшествие, к тому же время от времени бросал на Памиру странные взгляды. Та лишь ласково улыбалась.
– Что мне нужно делать? – поинтересовался Эрнест, едва за ними закрылась дверь.
– Ничего особенного, – ответил Зариме, по очереди зажигая три жаровни. – Ты ведь голоден?
– Да, немного.
– Вот и хорошо. Мы утолим твою жажду, а вместе с ней и душевные раны залечим.
– Так просто?
– Не совсем, но мы постараемся, чтобы все вышло.
– Честно говоря, непонятно.
– Не страшно. Просто доверься нам.
– Я доверяю.
– Вот и хорошо. Главное – не пугайся, что бы не увидел или почувствовал. Это может быть необычным и непонятным, но не страшным.
– Хорошо.
Зариме улыбнулся, и ему просто нельзя было не улыбнуться в ответ. Потом дракон перевел взгляд на жаровни. Те заполыхали сильнее. Во многом потому, что, как видел Интар, Зариме подул на них.
Довольно быстро промозглая сырость подвала сменилась теплом, тогда дракон сказал Эрнесту:
– Теперь тебе лучше снять камзол и рубашку.
Вампир подчинился без всяких возражений. Просто сделал, как просил и замер в ожидании. Зариме взял его за руку и отвел прямо в центр между жаровнями, образовавшими треугольник. Потом поманил за собой Интара и Памиру.
За своеобразным периметром остался лишь Мигель, которому дозволили присутствовать с наказом вести себя тише воды ниже травы и не мешать, что бы не происходило.
Два вампира и дракон тоже образовали вокруг Эрнеста что-то вроде треугольника. И командовал всем этим именно Зариме. Повернувшись к Интару, он сказал:
– Подойди, возьми у Эрнеста свою кровь. Сколько только сможешь.
Интар кивнул и заключил своего птенца в объятья. Краем сознания отметил, что приятно ощущать под пальцами эту алебастровую, шелковистую кожу, а клыки уже скользнули в бессмертную плоть. Холодный огонь разбился по венам. От него становилось несколько не по себе, но прерваться уже не было ни сил, ни желания.
105 
