Особенно,... 
61 
После похорон юноша несколько дней вообще никуда не выходил. И потворствование этому желанию стало еще одной ошибкой.
Когда Интар решил, что траур трауром, но мальчишку пора из него вытаскивать, и сам пришел к нему в дом, то нашел скорее тень, чем человека. Эрнест был бледен, осунулся, под глазами появились темные круги.
Сначала Интар подумал, что это от горя. И ведь парень искренне обрадовался ему, будто ждал, даже выдал робкую улыбку. Они обнялись. Вампир еще не успел ослабить объятий, как Эрнест закашлялся, поспешно прижав ко рту платок.
Приступ был скоротечен, но сначала Интар почувствовал запах, а потом увидел на платке кровь. Выхватив его, словно коршун добычу, вампир спросил:
– Давно это?
– Нет, не очень, – ответил Эрнест, сглотнув и отведя глаза.
– Подойди ко мне, – почти потребовал Интар, и парень тотчас подчинился.
Вампир буквально сорвал с него камзол и рубашку. В глаза сразу бросилась худоба. Интар провел ладонью по груди и животу парня, потом по плечам и шее, вслушиваясь в сердцебиение и дыхание.
Будучи рожденным вампиром, он мало что знал о человеческих болезнях, но даже крох знаний хватало, чтобы понять, что такие хрипы при дыхании и кровь при кашли – это ненормально. Выругавшись про себя, Интар поспешно одел юношу, так как тот начал дрожать, правда, вряд ли лишь от холода.
– Тебя смотрел врач? – спросил вампир, вздохнув и коря себя за то, что не спохватился раньше.
– Нет, – ответил Эрнест. – Как-то не до того было.
– Надо немедленно пригласить! Я займусь этим.
– Хорошо. Может, тебе тогда лучше уйти?
– Почему? – искренне удивился Интар.
– С моей стороны очень эгоистично не выставить тебя сразу. Но я так хотел еще хотя бы раз увидеть тебя! – почти всхлипнув.
– О чем ты?
– Я не хочу, чтобы ты заболел!
Вампир невольно улыбнулся и, погладив Эрнеста по растрепанным волосам, сказал:
– Вот об этом можешь не беспокоиться. Мне это не грозит.
– Точно?
– Точно. А теперь ложись-ка в постель, а то холодный как лягушка. Я вызову доктора.
Доктор не замедлил явиться, но его диагноз прозвучал малоутешительно. Чахотка. И тоже скоротечная, как и у покойной баронессы. В качестве лечения было предложено пустить кровь, но на этом терпение Интара кончилось, и он выставил доктора за дверь с его «гениальными» идеями. Эрнест и так ослаб, чтобы еще усугублять его состояние кровопотерей. К тому же Интар знал, что это не поможет.
А между тем Эрнест смотрел на него с такой надеждой, что сердце щемило. Хотелось все бросить и спасать. Но вампир мог это сделать только одним единственным способом.
Полный тяжких дум, Интар решил перебраться к Эрнесту. На время, как было сказано. Не оставлять же больного друга на произвол судьбы? Его брат не приехал раньше и очень маловероятно, что озаботится здоровьем Эрнеста сейчас, когда диагноз поставлен. Конечно, всего этого Интар парню говорить не стал. Зачем омрачать и без того незавидное существование?
Так Интар стал не только компаньоном, но и фактически нянькой Эрнеста. Вампир заметил, что с тех пор, как болезнь юного барона стала очевидна, слуги несколько сторонятся его, лишний раз не то что не прикасаясь, но и не попадаясь ему на глаза. Нет, никто не попросил расчета, но, тем не менее… Да и на Интара, который ничего этого как раз не боялся, смотрели с подозрением. Правда, ему самому на это было плевать.
Эрнест чах на глазах. Ел все меньше, почти без аппетита, зачастую чтобы только угодить Интару. Все реже вставал с постели, даже самостоятельное одевание его очень утомляло. Почти все время бодрствования он проводил сидя у камина под боком у вампира. Парень очень нуждался в его обществе, хотя время от времени и выказывал опасения, что может заразить своего друга.
Было невыносимо наблюдать это угасание. Интар все больше склонялся к мысли предложить юноше стать одним из «детей ночи». Да, как вампир, Эрнест мог оказаться неустойчив. Психика не слишком приспособлена к вечной жизни и «альтернативному» способу питания, но так он хоть еще сколько-то проживет, как бы эгоистично это не звучало.
Наконец, решив, что так оно будет лучше всего – хоть какая-то надежда, вампир решил поговорить с другом.
Эрнест лежал снова слишком бледный. Значит, опять был приступ, последствия которого парень очень старался скрыть, чтобы не расстраивать друга.
61 
