Особенно,... 
78 
Сегодня в «доме собраний» было немало вампиров. Конечно, не все, но многие яркие представители, так сказать. Памира предпочитала постоянно держать подле себя сильных и преданных вампиров, поэтому и прожила так долго – разменяла тысячелетие и ничуть не устала от этой жизни, что немаловажно.
– Памира примет меня? – решил уточнить у Тобиаса Интар.
– Думаю, да. Пойдемте, я провожу.
Им пришлось миновать целый ряд коридоров и залов. По дороге Интар встречал немало знакомых лиц. К сожалению, многие из встреченных были вампирами его клана. Не то, чтобы Интар его недолюбливал, но это означало, что все, свершившееся здесь, довольно скоро будет известно Ло-Мину – их главе. А это могло привести к самым разным… последствиям. Наконец, Тобиас оставил их в зале со словами:
– Я доложу Магистру Города о вашем прибытии, подождите здесь.
– Хорошо.
Интар и Зариме остались в гостиной зале, хоть небольшой, но уютной. Юноша сразу потянулся к растопленному камину, а вампир поймал себя на мысли, что предстоящая встреча с Магистром Города волнует его гораздо меньше, чем то, что Зариме могут не разрешить его сопровождать. Не хотелось оставлять его с другими вампирами.
Еще вспомнились слова Карла о том, что Магистру Города пришлось запереть Эрнеста для его же безопасности. Наверное, он где-то здесь, в этом доме. Подумав об этом, Интар решил попытаться найти его, выпростав свою силу. Это должно быть легко, ведь они создатель и птенец. Только Интар собрался это сделать, как вернулся Тобиас, сказав:
– Госпожа примет вас. Даже можешь привести этого маленького оборотня. Он ее заинтересовал.
Такой интерес настораживал, но отступать было некуда. Оставалось только войти с высоко поднятой головой, что они и сделали.
Памира – гордый Магистр Венеции, сидела в кресле у окна. На ней было довольно простое платье, правда из парчи снежно-голубого цвета горных северных вершин. Из украшений две сапфировые заколки, подбирающие у висков длинные светлые, почти платиновые, волосы и сапфировое колье, оттеняющее белизну кожи. Словно лесная фея или эльфийка, но внешний вид обманчив.
В комнате, представляющей собой еще одну гостиную с камином, вампирша была не одна. Молодой вампир сидел возле ее кресла, прямо на полу, на огромной шкуре белого медведя. Хотя, присмотревшись внимательнее, Интар понял, что правильнее назвать не молодой, а вечно юный. Этому вампиру за пятьсот лет, и он сам Магистр. Неужели столь ненавязчивая охрана? Или очередной фаворит? Но спрашивать об этом было невежливо, поэтому Интар сделал бесстрастное лицо, поклонился и сказал:
– Я – Интар клана Драго, приветствую тебя, Памира – Магистр Венеции, и прошу разрешения жить и охотиться в твоих землях.
– Рада видеть тебя снова, Интар, – голос вампирши казался низковат для женщины, но приятен. – Ты всегда желанный гость в моем городе.
– Спасибо, Памира.
– Но что ж ты не представишь своего спутника?
– Это Зариме, он оборотень.
– Да, в этом милом юноше чувствуется иномирная сила, но очень… необычная. Ты ведь не вервольф?
– Нет, миледи, – Зариме подарил ей одну из самых очаровательных улыбок.
– У тебя очень красивые глаза, – заметила Памира, тоже улыбаясь.
– Спасибо.
– И где ты нашел такое сокровище, Интар?
– Скорее оно само меня нашло, – ответил вампир, на миг приобняв прижавшегося к нему юношу.
– Ты всегда способен был находить лучших.
– Не всегда, – посмурнел Интар.
– Вот мы и добрались до основной причины твоего возвращения, – грустно заметила Памира.
– Да. Скажите, Эрнест еще жив?
– Жив, – правда, голос вампирши был не очень радостным. – Но разум его…
– Он сошел с ума?
– В какой-то мере да.
– Как это? – переспросил Интар, преисполненный мрачными подозрениями.
– Похоже на то, что его душа развалилась на две части, оставив его прежнего, но добавив личину ребенка, в каком-то странном, извращенном смысле. Прежним собой он бывает недолго, чуть дольше – ребенком, а между этими состояниями полная апатия ко всему. В такие моменты он словно безвольная кукла.
– Хм, – лицо Интара сделалось еще более мрачным. – Он опасен?
– Зависит от состояния и настроения этого состояния. Но опасен он, прежде всего, для себя. Однажды чуть не вышел на солнце, в другой раз чуть не отрезал себе руку – никак не мог понять, почему раны заживают так быстро.
78 
